Вернувшись к окну, Краудер опустил тряпицу в лохань и некоторое время наблюдал, как вода вокруг нее окрашивалась розовым. Он припомнил слова Гарвея:[6] «Все части тела вскормлены, взлелеяны и пробуждены кровью — теплой, безупречной, прихотливой, полной жизни…» Это поразительное вещество, омывающее сердце любого человека; независимо от положения в обществе и характера, этот символ любви и смерти пульсирует на кончиках пальцев каждого. Краудер снова вспомнил о темных метках, оставшихся на деревьях в рощице, и подумал, много ли времени понадобится местным ребятишкам, чтобы найти их и превратить лесок в место поклонения ужасу.
Снова обратившись к трупу, анатом наклонился, чтобы заново осмотреть рану; с бесконечной нежностью он приложил палец к поврежденным краям кожи.
— Госпожа Уэстерман. — После длительного молчания голос анатома прозвучал неестественно громко. — Если вы в состоянии это вынести, подойдите и снова поглядите на рану, а затем расскажете мне, что вы видите.
Ее зеленоватые глаза некоторое время внимательно изучали лицо анатома, затем Харриет медленно обошла стол, по-прежнему держа в руках окровавленную тряпицу, и, приблизив лицо к жуткой ране, сосредоточила внимание на том самом месте, на которое указывал Краудер.
Когда она заговорила, ее голос звучал спокойно.
— Глубже всего порез вот здесь, с правой стороны. Значит, если на него неожиданно напали сзади… — Она нахмурилась.
Краудер вынул нож из свертка, что лежал у него за спиной.
— Вы позволите?
— Разумеется.
Он встал позади нее, взял нож в правую руку и проговорил:
— Вы смотрите вперед…
— …ожидаю, что человек, с которым у меня назначено свидание, появится на поляне…
— Я подхожу к вам сзади. Беру вас за плечо… — Краудер так и сделал: он положил левую руку на плечо Харриет, а правой поднес нож к ее телу, расположив лезвие в нескольких сантиметрах от шеи. У него во рту тут же пересохло, и он почувствовал себя так, словно с большой высоты смотрит на себя, женщину и труп.
— Я поняла, — сообщила Харриет. — Когда наносилась рана, силу удара пришлась с правой стороны. Его убил человек, который чаще пользуется правой рукой.
— И который был примерно одного роста с погибшим, поскольку порез пошел вглубь, прямиком к позвонку.
Харриет поглядела на нож, который по-прежнему находился в нескольких сантиметрах от нее.
— Хотя, если бы вы собрались перерезать мне горло, — заметила она, — рана, вероятней всего, была бы направлена вверх, ведь вы превосходите меня ростом.
Краудер поклонился и осторожно отодвинулся от Харриет.
Когда Краудер принялся искать свидетельства перелома нижней конечности мертвеца, госпожа Уэстерман немного отступила в сторону. Он вскрыл плоть, обнажив кость от колена до лодыжки. Краудер снова ощутил, как пот постепенно скапливается у него на затылке. Кости обеих ног оказались целыми и невредимыми. Пока он был занят работой, Харриет не говорила ни слова и просто кивала, когда анатом демонстрировал ей нетронутые кости. Возвращая плоть на прежнее место и зашивая кожу специальной, созданной им самим изогнутой иглой, в которую была вдета шелковая нить, Краудер почувствовал внимательный взгляд госпожи Уэстерман. Анатом наложил аккуратный шов и в глубине души ждал похвалы за свою работу, однако, подняв взгляд, понял, что мысленно Харриет находится в каком-то другом месте.
— Так нападают малодушные люди, — заметила она.
— Наброситься на человека сзади, в ночи, и перерезать глотку? Да, это малодушие или отчаяние. Вы ведь, я полагаю, никогда не считали это делом чести?
— Нет, не считала, однако, пока вы разрезали голени, я продолжала думать об этом. Убийство совершили быстро и тихо. Нет никаких указаний на то, что это было сделано сгоряча, во время драки или спора.
— Хотя, возможно, они обменялись какими-либо фразами, а затем убийца возвратился.
— Вероятно. В любом случае, убийство состоялось, и записку забрали… Только записку, но не кольцо. Найти его было несложно, а оно указывает на связь этого дела с обитателями замка Торнли. Если убийство собирались держать в секрете, о чем свидетельствует рана погибшего, почему бы не забрать кольцо и не припрятать тело, во всяком случае хоть немного?
6
Уильям Гарвей (1578–1657) — знаменитый английский естествоиспытатель и врач. Открыл функцию сердца и циркуляцию крови.