Вполне понятно, что средствами массовой информации эти события были поданы как использование ядерных взрывов в мирных целях и освещены с минимальной дозой подачи информации. Правда, впоследствии сами участники экспериментов несколько расширили информированность в первую очередь специалистов-нефтяников, но доступ к этим сведениям все же был ограничен.
Таким образом, при непосредственном участии Сабита Атаевича в Советском Союзе были осуществлены опытно-промышленные подземные ядерные взрывы в разное время на двух различных по своему геологическому строению нефтяных месторождениях с целью повышения эффективности эксплуатации залежей. При этом главное внимание было сосредоточено на выяснении возможности безопасного применения подземных ядерных взрывов на действующих нефтепромыслах и получении научно-технической информации о характере воздействия подземного ядерного взрыва (механического, термического, радиационного и др.) на продуктивные пласты и содержащиеся в них флюиды и об эффективности этого воздействия в смысле увеличения производительности эксплуатируемых скважин, интенсификации разработки залежей и увеличения коэффициента конечной нефтеотдачи пласта.
На одном из выбранных месторождений опыт проводился в два этапа: вначале одновременно взорвали два ядерных заряда мощностью по 2,3 килотонны, размещенных в центральной части залежи на глубине 1378 и 1348 метров на расстоянии 200 метров друг от друга, затем еще один ядерный заряд мощностью около 8 килотонн на глубине 1350 метров. В результате взрывов отбор нефти из всей залежи увеличился на 34 процента по сравнению с расчетной ожидаемой добычей. Аналогичные результаты были достигнуты и на другом месторождении, где были подорваны два ядерных заряда мощностью около 8 килотонн, заложенные на глубине 1212 и 1208 метров на расстоянии 1,2 тысячи метров друг от друга.
Проведенные опытно-промышленные эксперименты позволили получить ценнейшую научно-техническую информацию о характере воздействия подземных ядерных взрывов на карбонатные коллекторы и содержащиеся в них углеводороды, а также на сооружения и коммуникации действующих нефтепромыслов. Одновременно в промышленных масштабах была доказана принципиальная возможность проведения подземных ядерных взрывов на действующих месторождениях (при соответствующем выборе мощности заряда) без нанесения существенного ущерба скважинам, сооружениям и коммуникациям, а также населенным пунктам при полной радиационной безопасности обслуживающего персонала и населения района.
Полученные результаты легли в основу специального доклада С. А. Оруджева «Применение подземных ядерных взрывов для интенсификации разработки нефтяных месторождений» на VIII нефтяном конгрессе, состоявшемся в Москве 13–19 июня 1971 года. Подготовленный совместно с группой ученых Московского института нефтехимической и газовой промышленности доклад, осветивший основные этапы проведения экспериментов и их итоги, в полной мере соответствовал главной задаче конгресса — заглянуть в будущее нефтедобычи. При этом докладчик подчеркнул, что нужны дополнительные эксперименты, чтобы полнее выявить экономическую эффективность, а главное, безопасность применения ядерной энергии в мирных целях.
В 1971 году за заслуги в выполнении заданий пятилетнего плана по развитию промышленности, строительства, транспорта и связи (так сказано в указе Президиума Верховного Совета СССР, а на самом деле — за опытно-промышленные ядерные взрывы) Сабит Атаевич был награжден второй по значимости в Советском Союзе государственной наградой — орденом Октябрьской Революции.
Таким образом, в 1960-е годы С. А. Оруджев проявил себя как талантливый ученый, изобретатель и организатор отраслевой науки.
Сабит Атаевич был прекрасным оратором и полемистом, его речь всегда отличалась конкретностью и железной логикой, колоритом и юмором, подаваемым в самой серьезной манере. Он был непримирим к бессодержательным выступлениям, но при этом никогда не унижал докладчиков, наставляя их на более правильный путь.
По инициативе Оруджева при завершении работы комиссии, перед возвращением ее в Москву, как правило, проводился прощальный ужин, на котором все участники комиссии получали возможность высказать свои соображения в непринужденной обстановке. На таких импровизированных капустниках обсуждаемые проблемы преподносились в юмористическом виде; в ершистых стихах и колких эпиграммах «доставалось» всем: и правым в научных суждениях, и заблуждающимся. В итоге возникали дискуссии, которые постепенно приобретали все более и более научный характер. В конце ужина обычно заключительное слово брал Сабит Атаевич, который к тому времени успевал не только выделить основные проблемы, но и наметить пути их решения. Нередко эти его выводы и заключения существенно дополняли и гармонично вписывались в итоговые документы работы комиссии.
Оруджев импонировал многим и своими чисто человеческими качествами: демократичен, дружелюбен в общении, но без тени панибратства. Он ценил в людях чувство человеческого достоинства, но не терпел бестактности и неорганизованности. Он был требователен к тому, как ведет себя человек в самых различных ситуациях.
Ученый секретарь ЦКР Минадора Макаровна Иванова часто вспоминала трехдневную выездную поездку комиссии в Западную Сибирь. После напряженной работы, вечером накануне отъезда, все были приглашены на прощальный ужин. К тому времени у членов комиссии уже сложилась традиция: если министр уходит, то мероприятие закончено. Но на этот раз традиция была нарушена.
Несколько человек после ухода министра все же остались продолжать застолье. Допоздна слышались хохот и беготня. А банкетный зал гостиницы находился как раз над комнатой, занимаемой Оруджевым и Муравленко.
На следующий день Оруджев подозвал оставшихся на вчерашнем банкете и грозно объявил им:
— Вчера вы недопустимо себя вели. Ваше поведение недостойно работников министерства, поэтому с нами не полетите! На послезавтра я жду вас с объяснениями в своем кабинете.
В это время С. А. Оруджев очень много ездил по стране. По воспоминаниям хорошо знавших его людей, он стойко переносил дорожные невзгоды и был скромен в быту. При выезде в отдаленные малообжитые районы Сабит Атаевич всегда разделял со своими сотрудниками тяжелые условия работы, трудности быта, скудность питания.
Так, при очередном облете Приобского района Западной Сибири под вечер вертолет с работниками Миннефтепрома оказался в зоне сильной грозы и вынужден был сесть на островок суши. Возникли проблемы с ночевкой и питанием. В небольшом поселковом магазине, который с трудом отыскали «десантники», предлагались одни баранки. Сабит Атаевич, чувствуя себя ответственным за всех, предложил поужинать баранками. Затем он, без тени огорчения, с лукавым задором через весь поселок шествовал впереди всей группы с длинной связкой баранок в руке.
В то время в Миннефтепроме существовала традиция: доклад к 8 Марта всегда делал Оруджев. Он находил столько хороших, теплых слов в адрес женщин, что они выходили из зала веселые и счастливые. Доходило даже до того, что, если Сабит Атаевич задерживался на совещании и кто-то другой из руководителей хотел поздравить женщин, они настойчиво заявляли, что дождутся Оруджева, и действительно дожидались его. И это было не зря. Во время дальних поездок Сабит Атаевич всегда старался создать для женщин максимально удобные условия. Были случаи, когда он, приехав в отдаленный сибирский поселок, в котором не было гостиницы, уступал дамам помещение, отведенное для проживания первому заместителю министра.
На всех постах, которые последовательно занимает Сабит Атаевич Оруджев, его усердие отмечается в высших инстанциях, прибавляется количество государственных наград. За выдающиеся успехи в развитии нефтяной и газовой промышленности СССР в 1959 году он награждается вторым орденом Ленина, а в 1966 году за успешное выполнение заданий семилетнего плана по добыче нефти и заслуги в развитии нефтедобывающей промышленности — третьим орденом Трудового Красного Знамени. Год спустя он избирается членом-корреспондентом Академии наук Азербайджанской ССР.