— Все министры уходили после совещания довольные, кроме меня, — констатировал он. — Но, Алексей Николаевич, вы вспомните мои слова на следующий год, когда все они начнут жаловаться на нехватку газа. С кого тогда будет спрос? Или вы сядете в моем кабинете и ответите на все поступающие претензии? Кому как не вам известно, что такой вопрос, как строительство нового газопровода, не решается одним днем и одним министерством. Обо всем нужно думать заранее и ставить объемные перспективные задачи всем исполнителям. А вы ограничились заслушиванием парадных отчетов о проделанной ранее работе, и ни одной задачи на будущее. Такой подход только расслабил людей вместо того, чтобы мобилизовать их на работу.
Косыгин внимательно выслушал строптивого министра и согласился с его предложением подготовить соответствующее постановление.
— Слышали? — завершив телефонный разговор, спросил у Седых Оруджев довольным тоном. — Вот для этого я и пригласил вас к себе. Немедленно займитесь подготовкой проекта такого постановления.
Хорошо обдумав все, что видел и слышал, Седых пришел к убеждению, что готовясь к разговору с Косыгиным, Сабит Атаевич заранее был уверен в его результате.
Вскоре после этого Оруджев добился того, чтобы Алексей Николаевич Косыгин лично провел совещание в Министерстве газовой промышленности с целью рассмотрения основных проблем отрасли. И небывалый случай — Косыгин приезжает в министерство. Он формулирует задачи и тут же называет пути их решения. В результате получается так, что Косыгин также становится ответственным за выполнение другими министерствами тех мероприятий, которые должны быть проведены в интересах газовой отрасли.
Эффект достигается весьма результативный: усилилось финансирование, принимались решения по закупке нового строительного оборудования, изоляционных материалов, которые не выпускались отечественной промышленностью. В небывало короткий срок предприятия Минтяжмаша, Минэнергомаша, Минатоммаша, Минавиапрома, Минсудпрома, внешнеторговые объединения выполняют заказы Мингазпрома, который по статусу приравнивается к оборонному. Они создают сотни образцов нового технологического оборудования, использование которого позволяло в отдельные годы строить по 10–12 тысяч километров магистральных газопроводов и отводов от них, новые промыслы с годовой производительностью до 50 миллиардов кубометров газа, компрессорные станции.
У Оруджева был один особый прием, который он применял в отношениях со старшими руководителями, когда хотел от них добиться положительного решения какого-либо вопроса. Он приглашал их приехать в министерство и присутствовать на заседании коллегии. Оторванные от своих кабинетов, окруженные специалистами и поставленные перед необходимостью отвечать на конкретные вопросы чиновники самого высокого ранга становились доступнее и сговорчивее. Таким образом, Сабит Атаевич навязывал им «игру на своем поле», что способствовало оперативному решению многих проблем отрасли.
В то же время в отношениях между А. Н. Косыгиным и С. А. Оруджевым были и другие моменты. В. Г. Чирсков вспоминал, как в начале 1976 года в Тюмень прилетел А. Н. Косыгин, которого от Министерства строительства предприятий нефтяной и газовой промышленности сопровождали Б. Е. Щербина и он сам, от Министерства газовой промышленности — С. А. Оруджев и несколько ответственных работников этой отрасли.
После посещения Тюменского завода блочных конструкций Алексей Николаевич, который в свое время работал в текстильной промышленности, поехал на местный камвольный комбинат, предоставив возможность строителям и газовикам посетить подчиненные им объединения. Щербина и Чирсков направились в свой главк, а Оруджев — в свой. Но так как дальше правительственная делегация направлялась в Оренбург и до вылета оставалось мало времени, то было организовано радиооповещение о передвижении Косыгина, чтобы никому не опоздать.
Как оказалось, мера эта была не лишней. Алексей Николаевич не очень долго задержался на текстильном комбинате и направился в аэропорт. Щербина и Чирсков, предупредив по телефону Оруджева, поспешили туда же и успели с большим трудом. А Сабит Атаевич опоздал, приехав на аэродром, когда уже убрали трап от самолета.
В то время происходило интенсивное освоение оренбургского газового месторождения, и, естественно, у Косыгина к Оруджеву было множество вопросов. Но к счастью, у председателя Совета министров в Оренбурге были и другие вопросы, адресованные первому секретарю Оренбургского обкома ЦК КПСС. Поэтому Косыгин сразу же после прибытия поехал в областной комитет партии, где и провел более часа.
Это и спасло Сабита Атаевича. Вылетев на втором самолете и прибыв в Оренбург немного позже, чем Косыгин, Оруджев сразу же поехал на газоперерабатывающий завод, который должен был посетить и председатель Совета министров. Там он и встретил Косыгина со словами: «Алексей Николаевич, а я уже давно вас здесь жду». Тот конечно же знал об опоздании министра газовой промышленности на самолет, но ничего не сказал ему по этому поводу, отдавая должное находчивости Сабита Атаевича. Кроме того, состоянием газоперерабатывающего завода и планами по его развитию после знакомства с делами на месте он остался очень доволен.
Н. И. Белый вспоминал, как однажды, вернувшись после очередного заседания правительства, Оруджев рассказывал, что, пытаясь «протолкнуть» какой-то вопрос, при докладе повысил голос. На это последовала реплика Косыгина: «Говоришь громко, но неубедительно. Прежде, чем повышать голос, нужно детально разобраться во всех вопросах».
Взаимоотношения Сабита Атаевича с непосредственным куратором отрасли, заместителем председателя Совета министров СССР Вениамином Эммануиловичем Дымшицем были сложными. Дымшиц, будучи крупным специалистом в области строительства и материально-технического обеспечения народного хозяйства, естественно, не мог знать всех деталей в газовой отрасли, но любил вмешиваться в мелочи. Оруджева это злило, и он немедленно возражал.
Однажды на заседании Совета министров СССР рассматривался план по добыче газа на очередной год. Цифру, которую защищал Мингазпром СССР, А. Н. Косыгин увеличил на 1 миллиард кубометров газа. Оруджев был вынужден согласиться. После чего В. Э. Дымшиц заметил, что план следует увеличить еще на 1 миллиард кубометров. В ответ последовало категорическое заявление министра: «Алексей Николаевич, вы назначьте Вениамина Эммануиловича Дымшица министром газовой промышленности. Уверен, он этот план и без добавки не выполнит». Тогда Алексей Николаевич поддержал Оруджева, а не своего первого заместителя.
Во второй половине 1970-х годов положение председателя Совета министров СССР Алексея Николаевича Косыгина стало крайне сложным, и в конце этого десятилетия он был вынужден уйти в отставку Его отставка была вызвана двумя факторами: во-первых, плохим состоянием здоровья; во-вторых, разногласиями с некоторыми членами политбюро. Последнее также имело свою историю.
К середине 1970-х годов А. Н. Косыгин и группа его сторонников в Правительстве СССР (заместитель председателя Совета министров СССР К. Ф. Катушев, секретарь ЦК КПСС Ф. Д. Кулаков, первый секретарь ЦК КП Белоруссии и член Политбюро ЦК КПСС П. М. Машеров) начали понимать, что политика, проводимая КПСС в области социалистической интеграции, во многом ущербна для самого СССР. Получалось так — Советский Союз своими мощностями поднимал экономику стран СЭВ, которые, благодаря этому, основные свои усилия направляли на производство средств потребления для собственного народа. В результате этого быстро обозначился существенный разрыв уровней жизни населения СССР и братских стран, а их доля в развитии базовой промышленности в рамках СЭВ была неоправданно мала.
Алексей Николаевич Косыгин со своим первым заместителем — руководителем советской делегации в СЭВ Константином Федоровичем Катушевым подготовили проект постепенного реформирования СЭВ, предусматривающий, в частности, поэтапную отмену завышенных цен на восточноевропейские товары и низких, по сути, символических цен на советский экспорт в Восточную Европу.