Оруджев был заядлым рыболовом. Он очень обрадовался, когда ему на день рождения подарили фирменный спиннинг, всегда собирал приманки, крючки, разнообразные снасти…
Один из заместителей Сабита Атаевича вспоминал, как однажды на Урале они ловили рыбу с катера. Накануне их предупредили, что в этом месте водятся огромные сазаны. Оруджев очень хотел поймать большую рыбу, и на этот раз ему крупно повезло.
Но вначале он не поверил в свое везение. Он решил, что крючок зацепился за корягу. На помощь позвали матроса. Тот опустился в воду и… вытянул сазана огромных размеров.
Увидев это, Оруджев напустился на матроса с упреками, почему тот не дал ему вытащить рыбину самому. Матрос вначале от неожиданности даже растерялся, но затем сделал движение, словно решил отпустить рыбу обратно в воду. Сабит Атаевич так испугался, что чуть не бросился в воду сам.
Оруджев был очень ревнив к результатам рыбалки. В частности, был такой случай, что кто-то из рыбаков простой удочкой выловил большую рыбу, в то время как у Сабита Атаевича на его шикарный спиннинг упорно не клевало. Вначале он начал нервничать, а затем предложил счастливцу поменяться удочками. Тот, видя, что обмен далеко не равен, долго отказывался, но Оруджев настаивал на своем. В конце концов сделка была завершена. И тут, как назло, клевать начало на спиннинг. Оруджев снова начал нервничать, а затем, заявив, что у него остались какие-то срочные нерешенные дела, прекратил рыбалку и уехал.
Очередной отпуск Оруджев, как правило, проводил в Крыму в санатории «Нижняя Ореанда» или в Сочи. В это время морская рыбалка была его страстью. Он специально выходил в море на рассвете, чтобы успеть наловить много рыбы, за день приготовить ее и угостить на ужин всех отдыхающих. Поэтому в столовой его появление после очередной рыбалки отдыхающие всегда встречали аплодисментами.
Но сам Сабит Атаевич рыбу есть не любил. Он был равнодушен и к ухе, и к жареной рыбе. Ему нравился сам процесс ловли и доставляло удовольствие смотреть на гостей, с аппетитом уплетающих выловленную и приготовленную им рыбу.
Оруджев также любил охоту, но очень редко пользовался ее результатами. Однажды ему подарили специальное охотничье ружье с оптическим прицелом.
Однажды группа руководителей Мингазпрома, в том числе и Сабит Атаевич, во время очередной командировки на Север, выбрав свободное время, поехала охотиться на оленей.
Оруджев занял свое место на номере и приготовил ружье с самыми решительными намерениями. Вскоре показалось стадо, и кто-то, не выдержав, выстрелил. Стадо бросилось прочь. Сабит Атаевич, видя разбегающееся стадо, опустил ружье и некоторое время стоял, любуясь оленями.
Вдруг буквально рядом с ним остановился большой самец. Оруджев вскинул ружье и выстрелил. Олень упал.
Но когда тушу разделали, Сабит Атаевич ни одного килограмма мяса себе не взял. Более того, он не хотел забирать и главный охотничий трофей — оленьи рога. Тогда присутствовавший на охоте Мадьяров сказал:
— Я возьму эти рога, повешу их у себя дома и прикреплю надпись: «Убил Оруджев, оставил на хранение Мадьярову».
Сабит Атаевич согласился, заметив:
— Пусть эти рога напоминают тебе, какой вред я нанес природе, убив этого оленя. Может быть, в следующий раз ты вспомнишь о них прежде, чем выстрелишь в беззащитное животное.
Так эти рога и остались навсегда у Мадьярова.
Выходные дни Сабит Атаевич любил проводить на своей подмосковной даче в Петрово-Дальнем, где часто собирались его друзья. В гости приезжали не только старые бакинцы, нефтяники и газовики, но и люди других профессий: ученые, дипломаты, общественные деятели. Нередко среди гостей были и люди искусства — в их числе актер Михаил Ульянов, оперная певица Мария Биешу.
По случаю приезда гостей всегда устраивались пикники, подавались замечательные обеды, к приготовлению которых Сабит Атаевич подходил очень серьезно. Он считал, что торжественный обед хозяин должен готовить сам. Поэтому, несмотря на свою занятость, ездил на рынок, выбирал лучшие продукты. Он бесподобно готовил азербайджанские блюда. Всех приводил в восторг его шашлык из осетрины. Его непременно избирали тамадой, и он умело «вел стол», развлекая всех кавказскими тостами. Он был душой каждой компании, умел сплотить и развеселить людей и сам от этого получал огромное удовольствие.
Правда, обустройством дачи, как это принято понимать в настоящее время, Оруджев не занимался, и дети не помогали ему. Она представляла собой скромный деревянный дом, старый и запущенный…
В 1970-е годы на даче Сабит Атаевич увлекся выращиванием огурцов в небольшом парнике. Они были аккуратно прикреплены к опорам и вились сплошным зеленым ковром. Он знал, где какой у него сорт, как нужно за ними ухаживать. Сабит Атаевич очень радовался урожаю, который собственноручно собирал, угощая потом своих друзей.
Одно время он взялся на даче разводить розы. На участке образовался целый розарий, благоухали цветы разных сортов и оттенков.
Но однажды с одним кустом роз вышла маленькая неприятность. Недалеко от розария пасся маленький барашек, который в один прекрасный день и обглодал этот кустик.
Члены семьи не знали, что делать, им очень не хотелось расстраивать Сабита Атаевича таким известием. Поэтому по общему решению был куплен новый куст роз, который тут же посадили на место прежнего. Все очень боялись, что Сабит Атаевич заметит подмену, но он об этом не догадался. Правда позже, когда кто-то не выдержал и рассказал о подмене, Оруджев долго переживал по этому поводу. Причем больше всего его расстроил не факт гибели розового куста, а та маленькая ложь, которая родилась в связи с этим. Он не терпел неправды ни в малых, ни в больших количествах. Сердился и обижался, как ребенок, даже по поводу маленького надувательства.
Больше всего Сабит Атаевич не любил склок и доносов на любом уровне. Но были случаи, когда ему все же приходилось как-то реагировать на них и принимать соответствующие меры.
Однажды в министерство на прием к Оруджеву пришла жена его водителя Николая Ивановича Кокина. Он проработал с Сабитом Атаевичем более тридцати лет и проявил себя как скромный, тихий и исполнительный человек.
По распоряжению министра жену Кокина пригласили в его кабинет, и там она начала жаловаться на мужа.
— Николай дома дерется, — сообщила женщина. — Совсем недавно он меня снова побил.
— Чем? — поинтересовался Сабит Атаевич.
— Сковородкой, — ответила она.
Оруджев подозвал женщину поближе к себе и прошептал ей на ухо:
— Если бьет — значит любит. Я также свою жену бью каждую пятницу, а по субботам я ее ласкаю.
Мадам Кокина не ожидала такого ответа. Посмотрев на Сабита Атаевича глазами, полными недоумения, она, больше не сказав ни слова, вышла из кабинета. Казалось бы, на этом разговор был исчерпан. Но Оруджев решил строго поговорить со своим водителем. Во время этого разговора выяснилось, что таким путем женщина просто хотела за что-то отомстить мужу, посвящая министра в семейные дрязги.
— Ты вот что, Николай Иванович, займись воспитанием своей жены, — порекомендовал Сабит Атаевич водителю. — Объясни ей, что это нехорошо, когда семейные разногласия или обиды выносятся за пределы дома. Чего она хотела добиться? Если я тебя накажу или уволю с работы — пострадает семья и она в том числе. А чтобы она не подумала, что я забыл о нашей встрече, я подарю ей котенка, который и будет развлекать ее в твое отсутствие.
Сам Оруджев очень любил животных. На даче у него всегда жили собаки и кошки, за которыми он заботливо ухаживал. В короткие минуты отдыха, когда рядом не было посторонних людей, Сабит Атаевич любил посидеть в глубоком кресле с котенком на руках. И видя, как доверчиво прижимается к нему животное, наблюдавшие за этим люди понимали, что перед тобой добрый и сильный человек, способный позаботиться не только о себе, но и о других.