Создавалось впечатление, будто бывший Наставник Клейн–дао только тем и занимался, что вскрывал чужие двери. Он вынул из своего удивительного пояса металлический предмет, а затем, не успел Кейд и глазом моргнуть, как дверь распахнулась, и на него хлынул поток света.
Оружейник невольно зажмурился, и сразу же услышал встревоженный женский голос:
— Кто там? Кто это?
Кейд едва не расхохотался в полный голос. Он ожидал всего, чего угодно: шквальный огонь из боевого оружия, мощную атаку охранников, зычный приказ сдаваться… но только не испуганного женского голоса. Он нервно шагнул через порог, и Фледвик вслед за ним вошел в комнату.
В первую же секунду Кейд оценил два факта: женщина, которая сейчас стояла перед ним, была несомненно благородного происхождения, и она, как и сам Оружейник, была весьма удивлена неожиданным появлением незнакомцев в своих апартаментах.
Как видно, при первых же звуках открываемого замка она соскочила с дивана, на котором лежала, и теперь стояла посреди комнаты, удивленно глядя расширенными от страха глазами на двух мужчин. Однако, как заметил Кейд, ее ужас стал быстро сменяться неподдельным гневом.
Впрочем, сразу было видно, что эта женщина привыкла повелевать. Гордый взгляд подведенных тенями больших глаз, накрашенные губы, сжатые в тонкую линию, надменно поднятая голова, увенчанная замысловатой прической из голубовато–зеленых кос, посыпанных золотистой пудрой. Да и одеяние на ней было подобающее: не какая‑нибудь пижама обычной мещанки, а ниспадавшая до пола полупрозрачная тога, увешанная драгоценностями и украшенная необычными узорами, которые, казалось, при каждом ее движении оживали.
Кейд так и замер, не в силах оторвать взгляд от такой красоты. Конечно, ему доводилось видеть придворных дам, но только на официальных приемах и на достаточно почтительном расстоянии. Но представшее зрелище лишь отчасти было причиной того, что у него перехватило дыхание. На самом деле он и помыслить себе не мог, что какая‑нибудь женщина, пусть даже и благородного происхождения, может находиться вблизи жилища Верховного Понтифекса. Любовь к женщине — это грех, общение с женщиной — не меньший грех. Как она могла оказаться здесь? Его мысли лихорадочно носились в голове, но ответа Кейд не находил.
Дама подняла изящную золотую трубочку, поднесла ее к губам и втянула в себя воздух. В маленьком сосуде, к которому подсоединялась трубочка, что‑то блеснуло алым пламенем. Похоже, уголек. А когда она опустила руку, с ее губ сорвалось бледно–голубое облачко и медленно поплыло прямо на Кейда. Его обдало пряным благоуханием.
— Ну? — требовательно произнесла женщина недовольно сведя брови к переносице.
Кейд прочистил горло и начал вполне официальным тоном:
— Мы — последователи философии Клейн–дао… — но тут же осекся и замолчал. Он просто не знал, что сказать дальше. Вот если бы перед ним стоял Верховный Понтифекс… но перед ним была дама, которой совсем не место в жилище Верховного. А может он попал вообще не туда? Может он напрасно затратил столько усилий и времени, чтобы добраться сюда? Может он зря рисковал? Зря взял на себя тяжкие преступления, в надежде выполнить свой долг и раскрыть заговор? Судя по обстановке и внешнему виду женщины эти апартаменты принадлежали придворной особе. А если так, что же он тогда мог рассказать этой даме?
Однако Фледвик, как видно, не растерялся. Видя замешательство Оружейника, он решил грудью закрыть амбразуру. Он выступил вперед, слова так и полились, завораживая своей легкостью:
— О благороднейшая, из всех благородных дам! Если милосердие твое хотя бы в малой степени может сравниться с красотой, которой наделила тебя природа, то выслушай меня прежде, чем решишь погубить наши жизни1 Мы — твои нижайшие слуги! Мы припадаем к твоим стопам…
Кейд ошарашенно слушал весь этот бред, но наконец не выдержал и вспылил:
— Замолчи, глупец! — прорычал Оружейник, поворачиваясь к Фледвику и награждая его злым взглядом — Люди! Этот мещанин говорит лишь от своего имени. Я не служу ни одной женщине, потому что мой долг — повиноваться Императору Земной Империи. Скажи мне, кто хозяин этого дома?
Она смерила его холодным взглядом, задержавшись на нелепом обмундировании, которое явно принадлежало не ему.
— Тебе достаточно знать, что здесь хозяйка я, — с нажимом произнесла она. — Я вижу, при всех своих разговорах о преданности Императору, ты не стесняешься воровать одежду.
Конечно, он совершенно не верил, будто эта благородная дама может поверить в его невероятную историю. Но врать и изворачиваться Кейду уже больше не хотелось. Как бы там ни было, а надо говорить правду.
— Я не злоумышленник, — тихо возразил он, качнув головой. — Я — Оружейник Кейд Ордена Оружейников и принадлежу дивизиону Звезда Франции. Меня считают погибшим в сражении при Саррабле, но это не так. Я пришел сюда, чтобы встретиться со своим Отцом по Ордену, Верховным Понтифексом Арлем. Если в этом доме хозяйка ты, то я пришел не в тот дом, — впервые за пять дней ему приходилось объяснят постороннему человеку создавшуюся ситуацию Правда, которую он сейчас ей рассказывал, подбодрила его Он почувствовал себя уверенней и спокойней — Но даже если я и ошибся, я требую содействия в интересах Ордена и Империи Ты заслужишь благодарность самого Верховного, если…
Неожиданно она расхохоталась низким, грудным смехом, в котором было больше презрения и насмешки, нежели веселья.
— Понятно, — едва справившись с хохотом, выдавила она. — Ты и есть тот самый Оружейник Кейд, — она с интересом окинула Оружейника холодным взглядом — словно ледяным душем окатила. — А ты, я полагаю, — она повернулась к Фледвику, — бывший Наставник Клейн–дао, выгнанный с работы и посаженный в тюрьму за целый ряд грязных преступлений. И подумать только! Этих двух бандитов маньяков–убийц разыскивают по всему миру, а они запросто расхаживают под носом у полиции и стражи, — она снова повернулась к Кейду, словно понимая, что он здесь главный зачинщик. — Как вы сумели пробраться сюда? Откуда у вас эта одежда?
Она была настоящей благородной дамой, вероятно, придворной. Она привыкла повелевать и не терпела неповиновения. И теперь, разговаривая с мещанином и Оружейником, ей и в голову не приходило, что они откажутся отвечать на ее вопросы. К своему собственному удивлению, Кейд и в самом деле принялся объяснять:
— Плащ и шлем на мне украдены, — неуверенно произнес он, переминаясь с ноги на ногу. — Меньше часа назад мне пришлось забрать их у одного из караульных у ворот. Я также украл…
— Смилуйся, благородная! — неожиданно завопил Фледвик, заламывая руки в иступленном отчаянии. — Мне страшно. Я всего лишь мелкий воришка, но я не совершал тех грязных преступлений, о которых говорилось в сообщении. Прошу тебя… умоляю! Позови своего Повелителя! Быстрее! Передай нас в его руки, благородная леди, а то… ох… у него ружье!
— Глупец! — презрительно скривила губы женщина. — Неужели ты не понимаешь, если даже у него и воинское оружие, он все равно не сумеет им воспользоваться. Уж не думаешь ли ты, будто всякий гражданский, которому вздумалось объявить себя Оружейником, сможет разобраться в строении такого ружья! — однако, как видно, слова Фледвика все‑таки произвели на нее должное впечатление. Она отступила назад.
— Не знаю! — в страхе верещал коротышка, едва ли не плюхаясь на колени. — Не знаю! Но только умоляю, о благородная, позови своего повелителя! Прошу тебя, скорее, а то этот ненормальный перестреляет нас обоих! С него станется!
Кейд слушал эту околесицу, не веря собственным ушам. В какую‑то долю секунды он вообще отказывался понимать, что происходит. Неужели Фледвик предал его? Ну, конечно! Да еще в такой ответственный момент, когда решается его судьба! Подумать только, а он рисковал собственной шкурой, чтобы спасти это жалкое, ничтожное существо! И вместо благодарности, предательство.
Женщина покосилась на Кейда и снова отступила. Теперь она уже не сводила с него глаз, внимательно следя за каждым движением. И Кейд заметил это. Ну что ж, скандал, так скандал. Это ему даже на руку, возможно, так она скорее позовет Хозяина этого дома и тогда все станет на свои места.