— Да ладно тебе, чего ты завелся? Нас пока еще никто не сцапал.
Фразы были знакомы. “Отсидеть — раз плюнуть” означало легко отбыть короткий срок наказания в тюрьме. Это Кейд узнал от Фледвика. Впрочем, и весь остальной жаргон — “заткнись”, “орать”, “киснуть”, “сцапать”, — все говорило о том, что эти двое преступники… пожалуй, как и он сам. Кейд поднялся и увидел двух мещан, грузивших какие‑то ящики на маленький плотик.
Они не сразу заметили постороннего наблюдателя и еще некоторое время занимались своим делом. Однако увидев Кёйда, замерли на месте, как вкопанные, ожидая, когда он спустится вниз с холма и подойдет поближе.
— Что это вы тут замышляете? — потребовал Кейд уверенной походкой подходя к двум мошенникам.
— Сэр, мы… мы только… — начал мямлить один из них, однако другой оказался более наблюдательным и куда как сообразительным Он отстранил своего напарника и шагнул вперед:
— Эй, парень, — холодно бросил он, внимательно изучив внешность Кейда. — Что это еще за прикид? Да ты никакой не Воин!
— Никакой это не прикид, — твердо отрезал Кейд, стараясь говорить с естественной уверенностью.
— Ну да, трепи, — с насмешкой откликнулся мошенник. — Никто не станет рисковать шкурой за просто так. Двадцать лет строгого режима. А на тебе, между прочим, плащ с чужого плеча и поддельное оружие. Обыкновенный самопал, — гордо заявил парень. — Я же вижу.
Второй скорчил презрительную гримасу.
— А я — то, дурак, попался! — хмыкнул он. — Ну точно, и форма липовая, и ружье самопальное! Мотай отсюда, парень! Знать тебя не знаю, и знать не хочу. Еще не хватало загреметь вместе с тобой на двадцать лет.
Кейд даже не двинулся.
— Мне надо переправиться на вашем плоту. Я могу заплатить, — и он достал из кармана золотую табакерку.
Кейд был готов уже спросить: хватит ли этого. Но когда увидел расширенные глаза и полураскрытые рты, сразу же понял — даже больше, чем достаточно.
— Кроме того, мне нужна штатская одежда, — добавил он и тут же мысленно чертыхнулся. Он с головой выдал себя этим привычным словечком “штатский”. Однако мошенники, похоже, даже не обратили внимания на такую мелочь.
— Ну, о чем речь, дружище, — сразу же растаял тот, которого не проведешь липовым ружьем. — Конечно мы тебя перевезем. Вот только насчет одежды… это уже сложновато.
— Ничего, я тебе быстро все устрою, — торопливо заверил второй, боясь, как бы незнакомец не передумал. — Ты примерно моего роста. Могу по дружбе уступить тебе сое барахло
Кейд взвесил на ладони золотую табакерку. Конечно, весит она прилично, но он представления не имел, сколько может стоить комплект одежды.
Проныра понял молчание Кейда иначе. Он пожал плечами:
— Ну, как хочешь, мое дело предложить…
— Ладно, я согласен, — оборвал ненужную трепотню Кейд.
Парень принялся раздеваться до нижнего белья. Как оказалось, его размер совсем не подходил Оружейнику. Однако другого выхода не было. Кейд натянул на себя чужие шмотки и принялся перекладывать золотые безделушки в карманы гражданской куртки. У обоих мошенников глаза так и полезли на лоб. До сих пор, похоже, им не доводилось видеть подобного богатства.
— Да, парень, с такими бабками ты не пропадешь. Только вот игрушку свою выкинул бы ты, — посоветовал мужчина поопытней. — Разгуливать с такой штукой все равно, что выдавать себя за Оружейника. Сам знаешь, чем это может кончится, если тебя сцапают.
— Нет, оружие останется при мне, — резко отрезал Кейд, набрасывая плащ на плечи и пряча под его полами опасное свидетельство, которым дорожил. Даже сейчас, перестав ощущать себя Оружейником, он не мог почувствовать себя в безопасности безоружным. Даже если эта безопасность мнимая. — Все, нам пора переправляться, — бросил он, поднимая взгляд на двух парней.
— Послушай, — неожиданно предложил гражданский постарше. — А мы могли бы перебросить тебя и по–другому.
— Ты что? — оторопел второй, ничего не понимая.
— Ай, да заткнись ты, — отмахнулся от него первый, как от назойливой мухи. — Не видишь, что фраер в бегах?
Ага, значит теперь он “фраер в бегах”, подумал Кейд. Ну что ж, неплохое начало для бывшего Оружейника.
— Ну, и что ты можешь сделать для меня? — он испытующе посмотрел на старшего.
— Ну, понимаешь, парень, мы толкаем косяки. Для фраера это, конечно, не работа, но мы, если что, получим такой же срок, как и ты. Мы получаем косячки от… — он запнулся, — от производителя и переправляем через реку. Там их подхватывает машина. Водила мог бы…
— За две такие штучки, — решительно вмешался второй, тыча пальцем в сторону карманов Кейда, — мы доставили бы тебя водителю и даже могли бы поручиться за тебя, а уж он подбросит тебя туда, куда ты сам скажешь.
— За одну штучку, — наугад бросил Кейд и вопросительно воззрился на двух мошенников, мысленно прикидывая, что же такое косяк.
— Заметано, — быстро откликнулся второй, более приветливый, пройдоха.
Кейд порылся в кармане и протянул ему приблизительно такую же коробочку. Тот нежно погладил ее пальцем, затем спрятал во внутренний карман куртки
— Вот и отлично, а теперь давай‑ка по косячку, за сделку. Никто не заметит, подумаешь, всего‑то три штуки, — и не дожидаясь ответа, он открыл один их плоских ящиков на плоту и вынул три палочки, скатанные из бумаги. Кейд с интересом наблюдал, как оба сунули их в алюминиевые трубочки, зажгли и закурили. Только теперь до Кейда дошло, что эти самые “косячки” вставляются в курительные трубки, как и те, что были в комнате у леди Мойи.
— Спасибо, — деловито произнес он, засовывая свою в карман. — Я лучше с собой возьму.
Оба проныры посмотрели на него с нескрываемым отвращением, Кейд понял, что совершил довольно серьезный промах. Конечно, в среде мещан наверняка есть свои представления о подобающих и неподобающих вещах. Сколько еще таких промахов сойдут ему с рук?
Палочек хватило ровно на минуту, выкурив их, парни пришли в благодушное настроение и совершенно расслабились. Однако Кейд держался начеку. Он знал, что терять бдительность сейчас — большая ошибка. Он включил все свое умение и смекалку, чтобы узнать из их разговоров побольше полезного для себя.
— Слишком часто я балдею, — с сожалением произнес один. — Это все потому, что они у нас под руками.
— А тебе что, от этого хуже? — откликнулся другой
— Да вот, всякий раз даю себе слово завязать… и все как‑то не получается. Конечно, мы неплохо на них греем руки, но раз Император говорит, что это нехорошо, значит нехорошо.
— Ну ты даешь? А Император‑то тут при чем?
— Ну, так ведь первый Император приказал огласить списки: что можно, а что нельзя.
— Да, поди ты, скажи это моей бабе, — хмыкнул второй. — Она только у меня знай просит: купи это, купи то. На нее не напасешься. А сейчас вообще шибануло ей в мозги, захотела себе прозрачное платье, как у благородной. Я ей толком объясняю, что она его никуда одеть не сможет, разве только дома носить. Да и то опасно Если кто увидит… — он с отчаянием махнул рукой.
— Бабы — это бабы, — качнул головой его собеседник. — Им если что в голову втемяшится, сроду не вышибешь. А ведь законы только для них и писаны. А то начнут корчить из себя благородных, так у тебя вообще гроша не останется… А вот и машина, пошли.
Кейд увидел свет фар на противоположном берегу. Они зашли на плот и — отчалили. Кейд уселся на ящики. Один из мошенников отталкивался шестом, второй правил. Машина, стоявшая на шоссе, тянувшемуся вдоль берега, оказалась большим пассажирским автофургоном какого‑то неопределенного цвета и заляпанными грязью номерными знаками.
— А это кто? — грубо рявкнул водитель, когда они втроем подошли к нему.
Это был высокий, уже начинающий полнеть, мужчина, в его руке поблескивала толстая бронзовая трубка.
— Фраер в бегах, — охотно пояснил покладистый преступник. — При хороших деньгах. Мы сказали, что ты можешь подбросить его, куда надо.
Кейд нахмурился. Ему совсем не нравился расклад событий.
— Вы мне это обещали наверняка, — заявил он уверенно.
— У меня и своих дел по горло, — отрезал водитель. — Так что давай, дуй отсюда, задница