— Осторожно поднимаемся на холм, и идем вперед. Как увижу что они насторожились — стреляем залпом по моему счету. — сказал младший.
Пошли вперед, очень осторожно, шевеля траву перед собой прутиками. Поднялись на гребень, и тут стало видно стадо. До него было еще с полкилометра, но высокая трава давала некоторое укрытие. Минут двадцать пробирались вперед, подойдя на сотню метров.
— Стоим и распределяем цели, мой вон тот который озирается — сказал Тим.
— Выцеливаю толстого справа — сказал Лев.
— В середине стада — неуверенно выбрала цель Катя.
— Слева, сейчас чуть смещусь… и сделал десяток шагов влево, заметив двух пасшихся быков. Почему бы не попробовать…
— Фри…
— Ту…
— Ван!
Дружный залп из четырех стволов и еще два выстрела из ФГ, которая стояла на авто-огне.
Стадо побежало влево, а мы вперед. Братья резво переворачивали битых быков, и что-то отрезали. Подошел к «своим» и удивился. Первому пуля попала в голову между боковыми рогами, которых всего четыре, и вылетела с другой стороны, проделав дырку в спичечный коробок. Второму она же попала ниже рога, пробив дырку в полкулака, а на выходе унесла другой рог, выломав кусок черепа размером пол-ладони.
Катин бык получил свои 13 граммов под череп и упал уже дохлый.
Подошел Тим.
— Что стоишь, яйца отрезай!
— Чем? Нож забыл дома, а этот — показал кортик.
— Ну да, он только многоножек колоть, — согласился Тим.
Наклонился к одному быку, резанул, потом подошел ко второму.
— Могучий патрон у этой винтовочки, а что послабее не взяли, как у жены?
— Да я надеюсь гиену стрельнуть, если появится.
— Только бы не появилась, их непросто убить.
Лев сходил до машины, и подогнал пикап. Погрузили туши в кузов, отвезли на присмотренную каменистую площадку, и срочно освежевали, теперь уже вчетвером.
— Берите любую тушку по выбору, одна ваша, а шкуры все завезем к скорняку.
Сложили задние сиденья, постелили пленку, накидали травы, затащили быка, который размером с пони, наверное. Побольше оленя, но меньше лося.
— Едем к дороге, мы вперед.
Когда до дороги осталось не больше метров трехсот, впереди раздался громкий хлопок. Мы заметили машину, вернее грузовик, который виляя остановился. Подъехали к нему. Четырехдверная кабина и кунг сзади, с эмблемами чего-то связанного вероятно с электросетями. Лопнувшее переднее колесо. Водитель в камуфляже вышел и стал осматривать колесо, затем из передней двери спустилась женщина в джинсах и блузке, и что удивительно — в черных туфельках. Подъехали к ним, вышел, поздоровался. Что ответил мужчина, не понял. Перешел на немецкий, потом на русский. — не понимают. Из задней двери кабины спрыгнул серьезный мальчик лет 10–12, в джинсах и футболке, но в солдатских ботинках, и с винтовкой в руках.
— Мы французы, папа и мама врачи, едем в русскую республику, потому что там папу позвали на работу и там запрещены гейпарады. А родители кроме французского знают голландский и латынь. — сказал он на плохом русском.
— Помощь со ремонтом нужна?
Мальчик перевел папе, и потом обратно.
— Если можете помогите, я никогда не менял колесо сам.
Охотники сказали что помогать не могут — мясо испортится может, и уехали. Тем временем из кабины выбрались две девочки, старше и моложе мальчика, винтовка которого при рассматривании оказалась не только малокалиберной, но и однозарядной, разве что на белок.
— Фамилия наша Бесконд, может Беско, не знаю как по-русски правильно, папу-врача зовут Мартин, маму Сюзан, сестренки мои Ева и Анна, а меня Симон — перечислил он. Представились и мы.
Попросил Катю залезть на крышу машины и смотреть по сторонам. А Мартин тем временем принес чемоданчик с ключами и домкрат, который вызвал у меня смех — легковушечные «ножницы» явно не для «унимога». Достал свой «хайджек», стали приподнимать грузовик. Втроем сгрузили из кунга запаску, подкатили поближе, стал откручивать гайки колеса.
— Там длинная зверюга — крикнула Катя. И стала быстро перелистывать лежавшую до того в подсумке «памятку переселенца». Схватив винтовку, полез на крышу.