Дверь за Князем захлопнулась, неожиданно громко лязгнув — похоже, за декоративной панелью из дерева "ассистенты" приготовили сюрприз для любителей вломиться без спроса.
— Желаете заказать что-то еще, синьоры?
— Марочино.
— А мне экспрессо, — добавил Ковбой, — только горячей воды еще долейте в чашку доверху.
— Мог бы и не напрягаться, — дождавшись, пока официант отойдет, прошептал я. — По твоему акценту и так видно, что ты американец.
— А по тебе — парировал Ковбой, — видно, что ты сноб и сладкоежка.
Черный автомобиль тронулся минут через пять-семь. Высаженного наблюдателя они подбирать не стали, просто проехали вперед и запаковались перед нашим "рено". Шофер остался внутри, а вылезли двое. Сидевший рядом с водителем здоровяк — в первый момент я подумал, что этот парень переборщил с накладными плечами — и второй, с заднего сиденья. Его я толком не разглядел, но судя по росту, это был как раз Черный Ящер.
— Могли бы здесь и кончить гада.
— А смысл? — я залпом допил остатки кофе. — Нам не труп его нужен.
Встреча внутри длилась недолго. Первыми вышли Ящер со здоровяком — увидев их, наблюдатель сорвался с места и бегом подскочив к машине, запрыгнул на заднее сидение. Плащ на бегу он придерживал рукой… что-то там явно было, длинное и тяжелое. Наши появились минутой позже, причем заплаканную Женевьеву Сашка даже не поддерживал, а буквально тащил на руках.
Что-то у них все же пошло не так.
***
— Этот мерзавец начал делиться… воспоминаниями про их прошлую встречу, — Косторез подошёл к иллюминатору, задумчиво глядя на дождевые струйки. — Мадмуазель Вервиль сначала попыталась выцарапать ему глаза… мы вдвоем с трудом сумели её удержать… а затем разрыдалась. Нормальная, здоровая реакция… на подобное.
— Я убью его! — пообещал Князь. — Голыми руками задушу… тварь!
— Разумеется, мой друг, разумеется, — снова усевшийся в кресло Мастера швейцарец всплеснул руками. — Как только этот негодяй выложит интересующую меня… всех нас информацию, вы будете вольны сделать с ним все, что пожелаете. Убить, содрать кожу для новой жилетки, сбросить в жерло Везувия… но потом. Вы меня хорошо понимаете?
— Он понимает, — ответил Свен. — К тому же, на время боя его задачей будет охрана мадмуазель Вервиль.
— Это я сделаю, — мрачно уставясь в пол, пообещал Князь. — Хотя и против, чтобы она шла туда.
— Она единственная, кто может опознать сестру, — напомнил я. — И этого Билича она помнил лучше, чем любой из нас.
— Я эту рожу теперь тоже из миллиона узнаю…
Сквозь стук дождя по обшивке донесся звук мотора, затем по потолку сверкнул отблеск фар.
— Полагаю, на этом фургоне приехали ваши люди, мистер Штейн? — Косторез по-прежнему стоял у иллюминатора, но чуть сместившись в сторону.
— Полагаю, что да, — швейцарец картинно подернул манжету и посмотрел на хронометр. — На двадцать минут раньше, чем по расписанию… должно быть, им повезло с ветром на маршруте.
— Я пойду, — Китаец выбрался из своего угла. — Встречу.
— Всех троих сюда вести не нужно! — привстав, крикнул ему вслед Штейн. — Только Стетлера! Здесь, — уже тоном ниже добавил он, падая обратно в кресло, — и так уже тесно.
Тут он был не прав — в кают-компании сейчас было даже меньше народу, чем раньше. Женевьеве доктор велел отлежаться в каюте, также на "собрании" отсутствовали Лиам Бирн и Леви Минц. Из старой же команды "Доброй Тети"… Кот в немецкой больничке, Крутила-Марко в чужой для него испанской земле, Мастер — неизвестно где…
А вот что с нами будет Майк Стетлер, это хорошая новость. "Моя левая рука", как называет его Альберт, заместитель Штейна по сопровождению ценных грузов, девяносто пять кило мышц, сухожилий, кулаков, многократно сломанного носа и любви к шахматам. Есть еще "правая рука", некий мистер Жутикофф, вроде из бывших белогвардейцев, как и Князь, но его, по-моему, даже сам Штейн предпочитает лишний раз не видеть.
Впрочем, сегодня и Стетлер сумел меня удивить. Обычно Майк и его подчиненные мимикрируют под простых водителей. Сейчас же мало того, что Стетлер нарядился в неплохой костюм из серой шерсти — он прицепил на шею галстук-бабочку и надел очки, став похожим на… пожалуй, на боксёра, безуспешно пытающегося прикинуться студентом консерватории. Даже тубус в его руках выглядел то ли замаскированным пулеметом, то ли чем-то еще более опасным.