У меня осталось полмагазина, когда враги вдруг закончились.
— Вы долго возились…
Этой фразой Штейн встретил нас на выходе из пещеры. Можно было и огрызнуться в ответ… но сил и желания уже не оставалось. Я заметил, что небо уже заметно светлеет и вяло удивился, сколько же мы играли в эти чертовы прятки. Точно не больше часа, иначе у меня бы закончился кислород в баллоне. А вот фальшфейеры закончились, вход в третью пещеру теперь освещался посадочной фарой "Доброй тети".
— Как дела у Майка?
— Ему повезло больше.
Ну я уже и сам разглядел что хотел и, не слушая уже начавшего что-то говорить толстяка, быстро прошел вперед, где Женевьева и Косторез вместе склонились на чем-то небольшим, похожим на сверток тряпья…
…или сломанную куклу. С длинными светлыми волосами, круглым личиком и чуть курносым носиком. Красивая у Женевьевы сестренка, даже сейчас.
И, кажется, где-то я её уже видел.
— Как она?
Женевьева только всхлипнула, прижимая руку сестры к щеке.
— Глубокий шок, — Доктор встал и принялся старательно стряхивать с колен песок. — многочисленные синяки по всему телу и признаки истощения. Но переломов и серьезных травм вроде бы нет, по крайней мере, физических и обнаружимых при первичном осмотре. Сейчас перенесем её на борт, а дальше… будем наблюдать за развитием ситуации.
Наклонившись, он легко подхватил девушку на руки — в голове мелькнула дурацкая фраза «нежно, как пулемет» — и пошёл к самолету. Я дёрнулся было за ним, потом кое-что вспомнил… развернулся к Женевьеве, но рядом с ней уже сидел Князь и что-то горячо втолковывал, размахивая руками, словно лопастями пропеллера. Влезать в их беседу было как-то неловко, и я отправился искать Свена — вроде бы он зашёл в первую из пещер, которую зачистила группа Майка и сейчас там в глубине мелькал белый луч фонарика.
Эта пещера была заметно больше «нашей» — настоящий подземный ангар, в котором без особых проблем разместились два пиратских самолета. Итальянский «пьяджо» и еще один, забавный с виду бочкообразный триплан, названия которого я не знал — кажется, это было что-то американское. Повезло, что бывшие хозяева не попытались использовать их в роли наземной огневой точки — «гаст» штука мощная, но против батареи в шесть стволов может и не сыграть.
Здесь даже имелось освещение, только большая часть лампочек не пережила боя. Команда Майка тоже не жалела гранат, на каменном полу там и сям виднелись характерные «звезды» разлетавшихся осколков. А вот концентрация газа тут была слабее, больший объем и тяга хорошая. Сейчас уже большую часть выдуло, хотя стоило сделать шаг с центрального продуваемого прохода, как в горле запершило.
— Мартин, это ты?
С фонариком, как оказалось, вошёл не Свен, а наш дорогой швейцарский друг. Сейчас он стоял перед какой-то клетушкой из досок.
— Узнаешь?
— Что-то вроде склада для инструментов и запчастей, — я тронул носком ботинка странной формы фигурную хреновину с торчащей сбоку рукояткой, смутно похожую на половинку тисков. — Ну, был им прежде чем в него гранату закатили.
— Да я не про железки, — Штейн взмахнул рукой с фонариком, мазнув лучом по стенам и снова вернул свет на доски. — Сюда смотри.
Только сейчас я сообразил, что доски были светло-зеленые… и со знакомыми надписями. Машиненгевер, ага.
— Ящики от ваших пулеметов?
— Нет, от ваших пулеметов, — вернул мне реплику толстяк. — Из той парии, что я передал мастеру в тот раз. Точно-точно, у меня хорошая память на цифры.
— Что ж, — я постарался хотя бы выглядеть спокойным, — значит, мы действительно зашли по нужному адресу.
Странно, но при этих словах из толстяка словно частично выпустили воздух. Он подобрал валявшийся на боку трехногий табурет и сел, сгорбившись и не обращая внимания на мертвеца с простреленной головой у самых ботинок. Усталый… и далеко не молодой человек. Сколько ему на самом деле лет? Мне всегда казалось, что чуть за сорок, но сейчас он выглядел все шестьдесят.
— Прохода в соседнюю пещеру нет. Поленились или побоялись… камень так себе, чего не так сделаешь, вся скала тебе на голову рухнет. Дай глотнуть чего-нибудь, — неожиданно попросил он. — У тебя всегда есть при себе, я знаю…
Я протянул фляжку и Штейн цепко схватился за неё, сделал большой глоток… и зашелся в приступе кашля.