Тут меня "посетила" мысль, по эффекту вполне сравнимая с укусом давешнего шмеля. Остановив машину, я перегнулся через спинку и аккуратно вытряхнул полотняную сумку со "всеми вещами заключенной из камеры номер пять" прямо на сиденье. Какие-то мятые бумажки, платок, заколки, пудреница, расческа… и да, пистолет в этой кучке тоже имелся. Разумеется, снятый с предохранителя и развернутый стволом в мою сторону.
И пустой. Обычный "тип Руби" французского военного контракта, во время Великой войны их в Эйбаре не клепал только самый ленивый. Качество, понятное дело, тоже плавало от фирмы к фирмочке… и, к слову, одна из проблем — плохая закалка деталей. А стоит сломаться разобщителю и привет, автоогонь. Скорее всего, мадмуазель все патроны высадила еще в потолок банка. У "руби" еще и затворной задержки нет, вот никто, включая саму Женевьеву, так и не понял, что пистолет уже пуст.
Первой мыслью было выкинуть железяку подальше в поле. Чинить такое смысла нет, стоят они гроши, а из-за разнобоя производителей правильную деталь проще самому выточить, чем найти. Но я все сдержался — в поле тоже люди случаются, мало ли кто его подберет. Одна вон уже… натворила… йегги-самоучка… Public enemy, только в виде комедии, "Дикий Билл" Уэллман рыдает в первом ряду…
Все же я удержался от ехидного замечания: "кто же так банки грабит!" и вместо этого спросил:
— А зачем ты вообще решилась на ограбление?
— Деньги нужны. Очень. Много и срочно.
Причина не блещет оригинальностью, но вполне понятна и в чем-то даже уважительна. Прямо хоть пиши фельетон "до чего доводит оскал капитализма простых француженок". И сдать в одну из московских газет, они сейчас как раз любят пугать советских граждан ужасами заграничного житья.
— Твоя очередь, — не дождавшись следующего вопроса, напомнила Женевьева. — Рассказывай.
— У меня все скучнее и обыденней, — усмехнулся я. — У нас небольшая торговая фирма. Десять человек, свой самолет. Летаем по миру, здесь продаем, там покупаем… ну, знаешь, как обычно это бывает.
— Ты… серьезно?
— Честное скаутское.
Скаутский галстук и несколько значков у меня действительно имелись. Правда, получил я их уже в США, в свое первое американское лето, когда хватался за любую работу. До сих пор не знаю, получилось ли у меня убедить сурового отставного майора "Поверьте, сэр, я выжил в Сибири, а здесь дам фору любому индейцу" или он просто сжалился над моим жалким видом, но должность воспитателя в летнем лагере я получил. И ребятня произвела меня в почетные скауты, все как положено.
— Недавно… несколько дней назад у нас приключилась большая проблема. Два… сотрудника должны были доставить ценный груз. Но по дороге что-то случилось. Одного подобрали тяжело раненым, он до сих пор без сознания, а второй… глава нашей фирмы, пропал вместе с грузом. Никаких следов, никаких ниточек.
— И… при чем тут я?
— О, — протянул я, — ты даже не представляешь, насколько это хороший вопрос.
— Не понимаю.
Женевьева уже некоторое время назад скинула ботинки и теперь сидела, обняв ноги и уперев подбородок в колени — благо, широкое сиденье такие вещи допускало.
— Как называлась эта ваша фирма?
Еще один хороший вопрос, учитывая, что одних только официальных регистраций уМастера имелось штуки три, а уж фальшивых…
— "Мюллер и Фанштайн, прецизионные инструменты", — выбрал я название, под которым "Добрая тетя" регистрировалась в Страсбурге в этот раз.
— Никогда не слышала. ПапА был юристом, он вел дела нескольких компаний, но местных. Было несколько случаев, когда его приглашали вести переговоры и контролировать подписание договоров — в Англию, в Бельгию… один раз в Италию. Но все это было связано с сельским хозяйством… не понимаю…
Я тоже ничего не понимал. А вот Буше — явно что-то знал, раз вспомнил об этой девчонке, не глядя в свои папки.
Что-то я упускаю… или задаю не те вопросы.
Дорога вильнула за холм и мне почти раз пришлось тормозить. Путь загородило коровье стадо — небольшое, в несколько десятков голов, но шли эти бурёнки медленно, лениво переставляя копыта. Одна черно-белая так и вовсе попыталась лечь прямо в дорожную пыль, не обращая внимания на заливистый лай маленькой кудлатой собаченции. Я быстро поднял окно — и все равно запоздал, "аромат" навоза уже просочился в машину. Минута, вторая… пятая… мне уже начало казаться, что потоку нет конца и я с трудом удержался от желания глянуть в зеркало, не перебегают ли коровы обратно позади нас. Наконец они все же закончились и "примастелла" рванула вперед, заставив пастораль за стеклом слиться в зеленое мельтешение пятен. Хорошая гравийка, обычно на таких второстепенных дорогах крестьянские телеги выдавливают узкую колею, а эта как новая. Хотя почему "как", может и в самом деле недавно подновили. Местность здесь населена довольно густо, куча мелких деревушек там и сям.