Сейчас облака медленно текли под крылом и так же лениво-замедленно двигалась минутная стрелка в часах. Отчасти — потому что я выспался еще после Лимерика, отчасти… да просто не люблю ожидания, которое надо чем-то занять. Например, переборкой и текущим обслуживанием личного арсенала. Не то, чтобы в этом была острая, да и вообще какая-то необходимость. Просто механическая возня с привычными железками отвлекает от всяких дурных мыслей, а уж всякого убийственного добра у меня собралось изрядное количество. И вроде все нужное, но, если подумать — надо бы это «нужно» уполовинить. «Рабочий» набор инструментов, мало-помалу разросся в коллекцию по принципу "а такую пушку я еще не пробовал" и теперь это похоже на гардероб модника, имеющего два костюма, одну шляпу… и три десятка галстуков. Причем собралось все это как-то незаметно, само собой: там пистолетик, здесь револьверчик и теперь все это надо как-то хотя бы лишний раз протереть.
Хорошо, время есть…
Вся стоянка в Сент-Этьене заняла чуть больше четырех часов, да и то лишь по причине французской безалаберности. Сначала никто вообще не понимал, кто мы такие и о чем идет речь. Потом "горилла", повисев на телефоне, выяснил, что "наши" пулеметы зачем-то перевезли со склада частной фабрики Дарна на расположенный в том же городишке государственный военный завод, на котором большая часть рабочих уже две недели как бастовала. Разумеется, переговорами с профсоюзом местные боссы были озабочены куда больше, чем какими-то там мутными делами ведомства Боше. После очередной серии звонков, — у Боннель-Шоффара к этому времени разве что пар из ушей не свистел — нам все-таки выделили грузовик, но погрузкой и прочим пришлось заниматься самостоятельно. Французы, этим все сказано… с ними бывало и хуже. Талант устраивать из любого несложного дела Cirque d'Hiver у галлов, кажется, врожденный.
Теперь мы летели в сторону Тулузы, а дальше должен был начаться "первый порог в теснине", как любит говорить Ковбой. Главное, чтобы повезло с погодой и в этом смысле вид из иллюминатора откровенно радовал. Снежно-белые клубы карабкались друг на друга до самого горизонта, без разрывов, иногда сбиваясь в гору невероятных размеров. Семь, а то и все десять километров от подножья и вверх, вверх, вверх… самолет рядом с этим облачным гигантом кажется ничтожной мошкой. Таких великанов лучше облетать стороной — бывает, они вскипают изнутри, а затем начинают лупить молниями все вокруг, зрелище божественно красивое со стороны, но жуткое, когда ты сам петляешь мимо слепящих разрядов. Но сегодня… сегодня это, считай, хороший вариант. Если удача с нами, а служба погоды не врет сразу на трех языках, облачный фронт растянулся почти до Мадрида. Дождаться ночи — а там…
— Можно войти… ой?
Оказывается, мадмуазель Женевьева Вервиль очень забавно краснеет. И с чего бы? Из-за всех этих срочных погрузок-разгрузок на борту "Доброй тети" сейчас о всякие стреляющие предметы разве что на каждом шагу не спотыкаешься. Могла бы уже привыкнуть к мысли, что мы не шкурками сусликов торгуем. Или это на неё именно вид полуразобранных стволов так подействовал? Конечно, разборка и смазка ударно-спускового механизма у "штайра" дело глубоко интимное, а уж какой стриптиз для этого нужно учинить…
— Входи конечно. Кресло вон там…
С мебелью у меня в каюте не очень. "Тетя" хоть и была когда-то роскошным пассажирским "клиппером", но во-первых, большую часть роскоши ободрали еще при продаже, а еще часть ушла, когда Мастер переделывал самолет под свои задачи. Плюс моя каюта одноместная. Но кресло у иллюминаторов осталось еще с тех времен, как и пепельница. С виду обычная стеклянная, но ей уже несколько раз прилетало разными предметами, а уж сколько на пол ронял — не сосчитать.
— Это все твое… вооружение?
— В общем, да.
"В общем" — потому что длинноствол я в каюте обычно не держу.
— Как много… а у папА… отчима был всего один… тот, что я потом забрала.
Был. А сейчас лежит на дне Кельтского моря.
— Да, помню я твоего уродца, — девушка дернулась, как от удара током. — "Тип Руби", причем не из лучших. После Великой Войны их развелось как грязи. — Женевьева продолжала обиженно молчать и тогда я взял с пледа "геракла", до которого еще не добрался с разборкой и протянул её рукояткой вперед.
— Посмотри, как выглядит правильный пистолет. Рамка с выступами под пальцы… идеальная подгонка, ни малейшего люфта.