Последние метров двадцать, от соседнего дома, были полностью открыты, да еще под фонарем. Тут крадись, не крадись… я и не стал. Конечно, с правильным часовым такой фокус бы не прошел, там бы пришлось стрелять прямо от угла. Но настоящий часовой и не стал бы дремать, привалившись к стене. А этот… молодой, скорее всего, недавно призванный парень, усики совсем еще тонкие… наверное и пост в самое "сонное" ему нарисовали за тех, кто постарше и поопытней. Звук уверенно топающих ботинок для него в первую очередь значил капрала или даже офицера, обходящего посты с внеурочной проверкой. Мысли закричать или хотя бы сорвать с плеча карабин у него поначалу даже не мелькнуло. А когда он проморгался и осознал, что именно видит, было уже поздно.
Я выстрелил дважды и сразу бросился вперед, подхватить оружие. "Был случай", как любит говорить Ковбой, когда именно выпавшая из рук уже мертвого часового винтовка от удара о землю выстрелила, перебудив всех и вся в округе. Здесь, конечно, был не тот случай — даже патрон в ствол не дослан, должно быть, чтобы с грозным видом передернуть затвор.
Теперь надо было подстраховать Ковбоя, по плану, он должен был выждать еще пару минут… но как обычно — где Ковбой, а где планы? — я и до конца здания дойти не успел, какуслышал знакомое посвистывание, а через десяток секунд из-за угла появился и сам Ковбой.
— Знаешь, а док все же иногда дело говорит, — с некоторым удивлением сообщил он, крутя в руке стилет с длинным узким лезвием, — работать этой штукой и впрямь чище выходит. Я-то ножи люблю, но там, как не старайся, через раз да измажешся. А шилом по месту ткнул и все. Только придержать пару секунд, чтобы не трепыхнулся напоследок.
— Все нормально прошло?
— Угу, говорю же, чище не бывает. Давай, зови остальных, я пока разберусь тут с дверью…
Этот пункт у меня вызывал отдельные опасения. Обычно с дверями, замками, а пару раз и с сейфами работал Кот, а нашему коровьему мальчику проще было взорвать стену, чем открыть дверь. Однажды, когда нужно было быстро вскрыть здоровенный навесной замок на сундуке, а Кота с нами не было, я позвал Ковбоя — а он с видом "интересно же, что будет" просто капнул в замочную скважину нитроглицерин. Грохнуло не так уж сильно, но и замок не развалился, а лишь перекосился, намертво заклинив дужку — пилили мы её потом часа три, по очереди…
По крайней мере, в этот раз Ковбой справился без лишних шумовых эффектов. Когда я вернулся назад, дверь в оружейку была распахнута настежь, а гарнизон продолжал мирно дрыхнуть в теплых постельках. Горелым, правда, здорово воняло, но это уже мелочи…
— Запасливые люди, — я посветил фонариком вдоль рядов ящиков, потом перевел свет на середину помещения. Гочкисы, местный вариант "максима", еще что-то совсем древнее, на станке с большими колесами…
— Винтовок мало, — Леви каким-то образом уже проскользнул мимо меня и теперь тоже по-хозяйски разглядывал оружейку.
— Винтовки в казармах, — пояснил Мигель, — было несколько атак… теперь они боятся, что их могут застать врасплох. Здесь только тяжелое вооружение… как это правильно? а, групповое.
— Угу…
Пока док совершал ритуал поклонения своим идолам, в смысле, осматривал пулеметы, я прошелся по помещению, шаря лучом по стеллажам. Иногда в таких местах находятся неожиданные вещи, а мне бы не помешал… черт!
— Ковбой, — позвал я, — глянь-ка сюда.
Тот подошёл, наклонившись, прочитал маркировку на ящиках и тихо присвистнул.
— Да уж…
— Что еще вы там нарыли? — недовольно спросил Косторез.
— Здесь не меньше дюжины ящиков со снарядами к Стоксу, — медленно произнес Ковбой и, повернувшись, обвиняющее ткнул пальцем в грудь Мигеля, — а ты не говорил, что у них есть минометы.
— Mortero? — недоуменно повторил тот. — Нет, нет. Только пулеметы, только тра-тат-та-та. Никаких пушек, никаких мортир.
— Да? Тогда какого хрена тут лежат эти подарочки?
— Оставь его, Ковбой, — устало сказал доктор, — ты же сам видишь, миномета здесь нет.
— Вот именно. Был бы он тут, могли бы его забрать или хотя бы сломать…
— Но его здесь нет, как видишь. И что дальше? Это Испания, друг мой. Ящики могли завезти сюда заранее… или просто из-за ошибки в бумажках. В любом случае, — пренебрежительно закончил Косторез, — это всего лишь Стокс, даже не новая французская система Эдгара Брандта.