С другой стороны, можно было бы обойтись вообще без всего этого цирка. Снять с «Доброй тети» авиационные скорострельные — и вся эта орава стала бы фаршем прямо в грузовиках. Но тогда бы мы остались без патронов и с расстрелянными в хлам стволами, а Свен такого расточительства никогда не одобрял.
Тут я услышал далекий треск "гочкиса" и понял, что гвардейцам снова не до нас.
Пулеметная строчка снова "шла" вдоль дороги, только теперь уже не в полутора метрах над полотном, а ниже. Большая часть пуль выбивала из песка и гравия красивые пыльные фонтанчики, даже без оптики с нашей позиции было видно, как дорожное полотно вскипает цепочкой белых шариков. Понятно, что вблизи это вовсе не так безобидно, десяток сантиметров покрытия может и пробить. Но куда опаснее были те пули, которые шли не в дорогу, а чуть дальше.
Например, в гвардейца, который поднял голову, с любопытством разглядывая: " а что там такое интересное происходит?". Или в его товарища, продолжающего азартно палить "в ту сторону".
Это происходит вроде бы само собой. Только что ты стоя в родной траншее, азартно палил из винтовки в далекую пока еще вражескую цепь. И вдруг солдат рядом отлетает назад и начинает сползать вниз, оставляя на стенке окопа кровавый потёк, а бруствер взрывается прямо тебе в лицо песком и щепками. Если опомнишься, то уже на дне траншеи, вжавшись в землю и глядя, как пули выбивают из противоположной стенки те самые фонтанчики пыли. Тюк, тюк, тюк и хотя лающие команды и свистки унтеров с каждой секундой слышны все ближе, сил поднять винтовку и снова начать стрелять уже нет.
Белые шарики "дошли" до конца колонны, двинулись обратно… пройдя где-то треть, снова изменили направление — для тех умников, переждал проход очереди внизу и решил высунуть нос. Затем Косторез перенес огонь в голову колонны. И в середину. И снова вперед. Задержался на одном из грузовиков, превращая его в груду издырявленного железа — нервы у спрятавшихся позади гвардейцев не выдержали, они стали расползаться в стороны. Расползаться в прямом смысле — даже согнувшись, перебегать мало кто рисковал. большинство перемещалось на четвереньках, волоча за собой винтовки.
— У четвертой вешки… бегает…
Я как раз дозарядил винтовку и теперь раздумывал, стоит ли продолжать игру? Риск по-прежнему был неприятно велик, но азарта хватало. Цель, дайте мне достойную выстрела цель… ага!
Упомянутый Леви персонаж не просто бегал, а еще активно размахивал чем-то в руке. В прицел толком не разобрать, но похоже на любимую испанцами астровскую копию "девяносто шестого". Похоже, буйный типчик приказывал бойцам вернуться на обочину или вовсе сходить в атаку, но гвардейцы на его призывы реагировали как-то неохотно. Вроде бы вылезали наверх, но стоило махателю отойти на пару метров, как снова сползали в безопасный кювет. Офицер? Вряд ли, слишком уж суетиться, нет в нем настоящей солидности, да и слушаются его не очень. Скорее фельдфебель или кто там у испанцев за его. Да что ж ты все мечешься, как наскипидаренный, да еще в разные стороны, даже упреждение толком не взять! Постой хоть пару секунд на месте!
Словно услышав мой мысленный вопль, "фельдфебель" остановился, горным орлом нависнув над одним из гвардейцев — тот потерял где-то шапку и сидел даже не на склоне, а прямо в поле, скрючившись и держась руками за голову. Видимо, это зрелище вызвало в душе служаки особую бурю эмоций — он принялся орать на сжавшегося бедолагу, да так, что в какой-то момент мне даже почудились отдельные донесшиеся ругательства. Ну, покричи, покричи мне тут… испанский язык богатый всякой нецензурщиной — по большей части на религиозную тематику, но и прочие темы тоже не забывают. Выдох… бам!
Выстрелил я как раз вовремя — гвардейцы к этому моменту почти прекратили пальбу, а пару секунд спустя смолкло и татканье "гочкиса". Последняя пауза, перед финальной частью симфонии. Все же Косторез действительно гений, весь бой он разыграл как хороший дирижер, не одной фальшивой ноты.
— Смотри внимательно, — шепнул я Леви. — Сейчас будет настоящая работа маэстро, рондо-соната…
Не уверен, что Минц меня понял. Если его и учили когда-то играть "на скрипочке", вряд ли вкладывали при этом в голову структуру венской классической симфонии. Это доктор у нас эстет…
Грохот второго пулемета был заметно громче — он-то стоял ближе к нам, практически по оси дороги. И отлично простреливал канаву глубоким огнем.