— Я сяду в первый грузовик, — сказал Свен. — Возьму Китайца, Ковбоя и обоих ирландцев. С пулеметом Питера шансы прорваться через заслон и уйти в лес хорошие. Огонь и скорость, ты же знаешь, как это работает. И я хочу, чтобы ты взял последнюю машину, Комиссар. Не дай им себя убить, погибнуть в этом городишке было бы чертовски глупо.
— Конечно, Свен, — я даже нашел в себе силы пошутить в ответ, — непременно подожду случая, когда можно будет погибнуть умно.
***
Мы увидели штурмовик, уже повернув за угол. В профиль он был чем-то похож на большую муху, со своей "хрустальной башней" механизированной турели в носу. "Болтон-пол", чистокровный британец — все же, как бы не пыжились французы с итальяшками, именно англичане первыми начали отрабатывать у себя в колониях концепцию "контроля за воздухом", начав еще в двадцатом году, в Сомалиленде. И к тридцатым став законодателям моды в том, как держать в узде ненавидящую тебя страну несколькими эскадрильями бомбардировщиков и десантным полком. А остальные уже подтянулись следом.
До "мухи" было метров пятьсот, сдать назад мы уже не успевали. Можно было попробовать хотя бы тихо проехать вперед, а там уже попытаться свернуть в переулок, он же был развернут в другую сторону, выцеливал там чего-то. Но тут с передних грузовиков захлопали выстрелы и, похоже, кто-то даже попал. Штурмовик неторопливо развернулся посмотреть, кто же это там внизу шумит — а колонну из трех грузовиков, с одного из которых красный транспарант забыли сдернуть, не заметить было сложно.
Тут завел свою песню "льюис" О’Фаррелла и на какой-то миг я понадеялся, что нам все же повезет. У Питера оставался еще один диск бронебойно-зажигательных, а ими легкому штурмовику можно сделать больно, это все же не воздушный крейсер, утыканный огневыми точками, как ёжик иголками. На миг — потому что парой секунд спустя под левым крылом ярко полыхнуло и я увидел, как прямо мне в лицо летит, закручиваясь по спирали, ракета.
Скорее всего, летчик целился в первую машину, с которой стрелял пулемет. Но авиационные ракеты — штуки неточные, особенно когда их пускают в режиме висения, крохотным крылышкам просто не хватает площади для нормального управления. Вот и сейчас ракета прошла над первым грузовиком и взорвалась под кабиной второго. Магниево-яркая вспышка, визг осколков… машину подбросило и развернуло набок, напрочь перегородив улочку — я едва успел затормозить. Вдобавок, все заволокло сизым вонючим дымом и пылью, сквозь которую виднелись лишь язычки пламени.
Не помню, как я выскочил из грузовика. Наверное, на чистом рефлексе — при налете ты или гонишь с педалью в полу или прочь из машины, её расстреляют наверняка. Справа уже стоял, чуть пригнувшись, Леви Минц, молодец, выскочил без команды! И почему-то было тихо — только где-то далеко впереди хлопали винтовочные выстрелы.
Странно даже — полминуты назад, когда мы ехали, стрельба была куда интенсивней. Местные партизаны оказались лучше, чем я о них думал — при виде авиации не бросились разбегаться, как тараканы, а попрятались по домам и прочим укрытиям и начали палить по самолетам. По большей части бестолково, стрельба по воздушным целям не такое уж простое дело. Но когда лупят из нескольких сотен стволов, кто-то куда-то попадет. Конечно, с теми же британцами такой номер бы не прошёл… впрочем, Королевские ВВС и начали бы с бомбо-штурмового. Испанцы до такой степени пока что не цивилизовались, по крайней мере, в своей собственной стране.
Ветра, как назло, нет.
Глаза начали слезиться, в горле запершило — я закашлялся, продолжая идти вперед и сквозь слезы пытаясь разглядеть хоть что-то в дыму. Темное пятно неожиданно мелькнуло сбоку, почти у самой стены дома — не там, где я ожидал… но это действительно была Тереса. Должно быть при взрыве её выбросило из машины и сейчас она лежала на спине, удивительно спокойная и красивая, несмотря на покрывавший лицо слой пыли и крови. Рядом валялся её карабин и сумка, банковский мешок лопнул от удара, несколько монет выкатились на тротуар.
Она была мертва, откуда-то я это точно знал и присел рядом, только, чтобы забрать деньги — но потянулся не к сумке, а к сонной артерии, от угла нижней челюсти вниз по шее. Пульс был… я проверил два раза, боясь поверить в чудо и лишь потом подхватил её на руки.
У самого грузовика меня встретили двое испанцев и Марко — с их помощью я передал Тересу в кузов. Сам снова забрался на водительское сиденье и медленно начал сдавать назад. Можно было попытаться с разгона протаранить опрокинувшийся грузовик и попытаться нагнать первую машину… но тут впереди снова послышалось давешнее сердитое жужжание и пулеметная трескотня. Педаль до металла, машину тряхнуло, когда мы задним ходом влетели на тротуар, а затем еще раз — когда бортом вскользь чиркнули по стене. А дальше был уже угол и за ним уже можно было отпустить руль и отдышаться.