Швед резко остановился и уставился на Михалыча.
— Ну нихрена себе… Удивил.
Оружейник постоял еще пару секунд, и внезапно сменил тему разговора.
— Я так понимаю в этом "минарете" никто не живет? — и указал рукой в сторону водонапорной башни.
— Естественно. Но на этажах есть комнаты разного назначения, и для отдыха комната наверняка тоже имеется.
— Никто не будет против, если я там остановлюсь? Своего угла у меня нет, так почему бы и здесь поселиться. Я никого не стесню, мне достаточно одной комнаты со столом и кроватью.
— У главы Дома куда удобнее жить, — возразил, удивленный просьбой Головин.
— Мне будет удобнее тут.
— Хорошо, я не против. Но лучше спроси у Мягкова, он хозяин города, я руковожу только бойцами.
Вскоре в комнате главы Дома сидели трое — сам Мягков, Головин и Швед.
— Дмитрий, все что ты сейчас услышишь, не предназначено для чужих ушей.
— Я понял, Михаил Юрьевич, — Турок мгновенно подобрался.
— Альмет надо тихо подготовить к полной эвакуации.
Головин вздрогнул.
— Неужто война?
— Пока нет. Но скорее всего будет, как только другие кланы узнают, что мы обнаружили новый, а главное, никем незанятый, разлом.
— Вот это новость… Как такое может быть? Аэрофотосъемка давно показала все места разломов, а новых не появлялось никогда.
— А он не на поверхности, Турок, — в разговор вступил Швед. — Он подземный. И что немаловажно — он центральный.
— Это тот самый бункер?
— Догадливый. Быстро соображаешь, — подтвердил Швед. — Бункер — замаскированный вход. Точнее выход.
— Это кто же его замаскировал? Без крупного клана дело явно не обошлось, а значит разлом чей-то.
— Вовсе нет. Его маскировала… — оружейник прищурился, — Скажем так — работала моя команда.
— Команда?
— Потом все узнаешь, Дмитрий Михалыч, — вставил Мягков. — Разговоры будут позже. Времени у нас на полное переселение… А сколько у нас времени, Ульф?
— Полгода-год у нас есть.
Михалыч с силой выдохнул, и с силой потер лоб рукой.
— Но зачем эвакуировать весь город? — спросил он, все еще не веря словам главы.
— Мы переезжаем в разлом, — ответил Мягков, вставая и направляясь к столу.
— Где все благополучно и скопытимся? Вы же знаете, что дальше первых линий всех ждет смерть. Еще никому не удавалось там выжить, а первые линии начинаются уже через сто-двести метров от границ разлома.
Глава налил себе воды из стоявшего на столе графина и зашуршал блистером, доставая из него таблетку.
— Наш гость проведет нас туда и научит, как себя вести в разломе.
— Оружейник?!
— Он не совсем оружейник, Дмитрий Михалыч, просто это слово наиболее близко по значению к нашим понятиям, — закинув таблетку в рот, Мягков запил ее водой. — Ульф из мира, что находится по ту сторону разломов. Он тамошний эксперт по тактике применения оружия и рукопашному бою.
Турок тупо уставился на Шведа, и тот с усмешкой создал на ладони небольшой джет.
— Кто-то подумывал о спарринге? Обещаю не пользоваться своим оружием.
— Ни х… чего себе.
Михалыч округлил глаза, но довольно быстро взял себя в руки:
— Ну, хорошо, вечерком в зале встретимся, сейчас у меня дел по горло. Посмотрим, что ты за эксперт.
— Кстати, Дмитрий Михалыч, тут еще одно дело наметилось. После моей беседы с покойным Дартом.
— Черт, ведь как чувствовал, что это ты его грохнул. Зачем?
— А все, что он знал, теперь знаю и я. Зачем его надо было тащить с собой? Бесполезный груз, который надо было оставить там. Не на вашей территории, а именно на их земле.
Турок поскреб затылок, и рывком встал, чтобы пройтись по кабинету.
— Да, наверно для тебя это был наилучший вариант. Но зачем надо было врать нам? Мы бы все поняли.
— А затем, что я вас тогда знать не знал, как, впрочем, и вы меня. А то, что я от него услышал, вполне себе секретная информация. Например, от кого росомахи получали сведения и задания.
— И от кого же?
— От некоего Гондаря. Знакомая фамилия?
— Опаньки… Начальник городского ополчения, поставленный туда самим князем. Значит росомахи работают на князя Лутона, а не на клан Тыналина.
— Боюсь, что ты недопонял всей картины, Дмитрий Михалыч, — подал голос Мягков. — Это значит, что именно Тыналины работают на князя.
— О-ей, вот это жопа нарисовалась… Простите мой лексикон, Михаил Юрьевич, но подобрать другие слова я сейчас не в состоянии. — Головин сел обратно в кресло, закусив нижнюю губу.
Швед негромко фыркнул, и обратился к Турку: