— Карлики? Гоблины то есть?
— Да гоблины — ерунда, шмякнул разок и в порошок растер… Орки-карлики. Гоблины набрали среди своих убогих безмозглышей самых-самых маленьких… Орки, в смысле, обычные орки, своих низших родственников выродками кличут, а самых мелких — карликовыми выродками. Но этот «карлик» — только для орка карлик. А так он ростом будет чутка повыше гоблина, почти как я, и уж точно не слабее меня, а обычным людям против них ой как тяжко… Было очень неприятно обнаружить, что из двадцати тысяч гоблинов самих гоблинов только треть, а вот остальные — все карликовые орки… В общем, я одного такого недомерка хряпнул со всего размаху, уж не слабее, чем тархалонца того, а его наплечник только треснул. Ну и рука под ним тоже сломалась, ясное дело. Так что я готов ручаться, доспехи на нем были как дварфовские, а может и прочнее. А может, и не прочнее, просто я за пятнадцать лет постарел слегка… Но если обычные, наши доспехи, или там тархалонские, я колол легко — Эртэс свидетельница, не раз я сукиных детей разрубал от плеча до пояса, расколов и наплечники, и нагрудники — то вот доспех выродка не осилил так разрубить…
Рассказ капитана был особо печален тем, что сам солдат хоть и не обладал никакими орочьими признаками вроде цвета глаз или клыков, но здоровяк был редкий по человеческим меркам. Конечно, до полуорка Гаскулла ему далеко, но что-то неуловимое в чертах лица напоминало Даниле о тех двух орках, которые спасли его в лесу. Не иначе, есть среди предков капитана и кто-то из орочьего племени. Стало быть, человек очень сильный, раз может раскалывать обычные доспехи, но если даже ему не по плечу доспехи врага — стало быть, не преувеличивают, говоря об их качестве.
Данила пожелал ему скорее поправляться и в сопровождении Роктис вернулся к карете.
— Что-то не так? — спросил Йонгас, завидев мрачного, как ночь, инженера.
— И не говори. Судя по всему, задачка сделать оружие, пробивающее вражеские доспехи, значительно сложнее, чем я думал. Достать доспех, сделанный дварфами, возможно?
— Вполне, в королевском арсенале их немало.
— Мне понадобится один, самый крепкий. В качестве эталона для проверки оружия.
— Хорошо.
Вернувшись во дворец, Данила засел за расчеты. По всему выходило, что если обычный мушкет при весе в семь-девять килограммов и калибре свыше двадцати миллиметров пробивал пятидесятиграммовой пулей обычный латный доспех на дистанциях до двухсот метров, то против более крепкого доспеха его может оказаться недостаточно. И что тогда? Увеличить калибр и заряд пороха? Надо еще и стенки ствола утолщать, вырастет масса, вырастет отдача. А их увеличивать некуда, мушкет и так полустационарное оружие, из которого стреляли только с подпорки. Нарезное оружие решило бы проблему, но оно — вопрос лет, а не жалкого месяца.
Конечно, если порох, сделанный алхимиками, будет хорош, а стволы — прочными, можно будет просто увеличивать заряд пороха, в итоге пуля получит большую дульную энергию и большую пробиваемость. Но тут уж все упирается в алхимиков. Справятся или нет? Даже если да, проблема отдачи все равно никуда не денется.
Оказалось, про волка слово — а волк уж в хлеву. Появилась Роктис и сообщила, что Данилу вызывают к королю: алхимики пожаловали.
В зале совещаний Разумовский застал целую толпу разномастных адептов алхимической науки, выстроившуюся у стены с пакетами, склянками, сумками и свитками, некоторые пришли прямо в своих рабочих фартуках и передниках. За столом восседали король, несколько незнакомых Даниле советников и давешний министр алхимии.
— Они принесли свои микстуры, — коротко и без приветствия сказал король, — проверяй.
Данила уселся за стол и сказал:
— Нужны свеча, тонкие лучины и какая-нибудь чашка.
По распоряжению министра-алхимика все это немедленно появилось на столе, затем он вызвал первого из своих коллег, тот поставил перед Данилой несколько склянок, в каждой из которых на дне — на палец порошков.
Проверка заняла добрый час, но уже в самом начале стало ясно: бинго. Хорошо горящая смесь получилась у каждого присутствующего, у некоторых по два-три разных состава. Троим удалось получить не пороховую мякоть, а гранулированный порох приличного качества. Данила опросил ученых на предмет простоты рецепта и остановился на самом простом, почти классическом рецепте с минимальными отличиями.
— Но у меня горит лучше, быстрее и ярче солнца!! — нарушив дворцовый этикет, с обидой в голосе завопил тощий человек лет сорока с подпаленной бородой, источающей запах горелых волос.
— Так-то оно так, — согласился главный алхимик, — но, почтенный Флорн, сколько у вас там компонентов в рецептуре? Два десятка. А надо сей порошок готовить бочками.
Даниле, на самом деле, было трудно отказаться от соблазна использовать гораздо более эффективный состав, но времени просто нет.
— Не исключено, что мы будем и этот рецепт использовать, — сказал он, — но не сейчас. Как первую волну серой чумы отобьем — будем улучшать оружие и порох. Но пока пойдем самым простым и быстрым путем. Но это еще не все. Сейчас король выделит рабочих, и вы, министр, вместе с изобретателем рецепта наладите массовое производство.
Министр скосил вопросительный взгляд на короля, Валлендел кивнул:
— Выполняйте.
— Так, а к остальным господам алхимикам есть еще одно дело, — сказал Данила, — подойдите поближе, сейчас я объясню вам, что такое пороховой стопин. Он представляет из себя пучок хлопчатобумажных нитей, пропитанных калиевой селитрой и обмазанный снаружи сметаноподобной смесью пороховой мякоти с клеем. Обычно такой шнур горит со скоростью… ну, в палец по длине, пока вы скажете «раз».
— Фитиль, что ли? — спросил один из алхимиков.
— Не совсем. Фитиль должен гореть долго, а огнепроводной шнур — быстро. Так вот, необходимо изобрести такой шнур, который вспыхивал бы от огня, горел бы не быстрее, а лучше — на длину пальца за «раз, два, три». Более того, этот шнур должен загораться, даже если мокрый, или быть непромокаемым.
Как только озадаченные ученые мужи ушли, Данила повернулся к королю.
— В общем, дело такое. Изготовить в срок много оружия не получится, а тем более — не получится научить солдат с ним обращаться. Нам надо выиграть время, и я уже примерно знаю, как это сделать. Чтобы разработать конкретный план, мне еще многое надо узнать о нашем враге и его диспозиции. Надо бы собрать военный совет. Кроме того, мне нужен доспех, сделанный дварфами, чтобы проверить пробивную силу гоблинской аркебузы.
Валлендел печально покачал головой:
— Выиграть время вряд ли получится, ибо некем. Сейчас у меня, благодаря гребаной суке, под двести тысяч беженцев из Тархалона и других стран, но большинство из них- женщины и дети, мужчины — люди неслуживые и перепуганные, из них армию сделать еще только предстоит, муштруем каждый день, но… Они не будут сражаться, не имея надежды, а людей верных и благородных, которые пойдут на смерть, не дрогнув, у меня почти не осталось, у Сигны полегли лучшие из лучших…
— Эм-м-м… гребаная сука — это «серая чума»? — уточнил Данила.
— Йоклол возьми, я так прямо и сказал? — выругался король.
— Это Роктис, — мрачно пояснил Йонгас, — по ее совету королева Латанны объявила, что убьет любого беженца, ступившего в Латанну из Арлансии… И теперь беженцы остаются здесь, дальше им некуда бежать, вот и вынуждены сражаться.
Данила приподнял бровь сильнее:
— Так она еще и чужеземным королевам советчица?
— Она мне советчица, — сказал Валлендел, — а я уже согласовал план с Латанной… В общем, Йонгас, значит, военный совет соберем прямо после обеда, а аудиенции с послами и королями перенесем на вечер… Ну или ночь. А пока… Так, бегом принести сюда доспех, подаренный моему отцу королем дварфов.
Слуги бросились выполнять приказ, а в дверь вошел еще один лакей и доложил:
— Пожаловали министры, ваше величество. Министр-кузнец, министр-горняк, министр финансов. А также ожидает в приемной знать, числом девятнадцать сиятельств.
— Сиятельства подождут. До завтра. Или до лучших дней. Каннета и Вюрфа ко мне сюда просить, Кадиаса в меньший зал совета пригласить. Йонгас, с этого момента пусть в меньшем зале решает все дела мастер… Кстати, мастер из чужого мира, тебя как звать-то?