Ах ты, мать твою за душу! Я поставил машину на тормоз и развернулся в кресле, готовый броситься в башню. Однако, я этого так и не сделал. Сиденье башенного стрелка было уже занято. Мальчуган стоял на нем одним коленом. Я видел спину в задравшейся черной куртке, видел выбившуюся футболку и скатавшийся джемпер. Голова и руки пацана скрывались в башне, и он колдовал там с винтовым механизмом наведения пулемета.
Цирк-зоопарк, куда ж он полез! Ведь не знает же ни хрена! Только помешает, время потеряем! Не успел я об этом подумать, как КПВТ ожил и дал длинную очередь. В тот же миг БТР тряхнуло, словно он подпрыгнул на большой кочке.
Неужто повезло, и парню с перепугу действительно удалось кого-то подстрелить? Ладно, сейчас посмотрим. Я вновь вцепился в баранку и сразу дал газ. Мотор взревел, и бронетранспортер двинулся вперед… медленно, будто его что-то продолжало удерживать. И тут неожиданно послышался хлопок. Мне даже показалось, что в моторно-трансмиссионном отделении лопнул какой-то шланг. Однако, двигатель не захлебнулся. Наоборот, он заработал легко и ритмично, позволяя «восьмидесятке» быстро набрать скорость.
— Вырвались, кажись, — сообщил мальчишка, оторвавшись от оптического прицела башенных пулеметов.
— Что это было? — мне страсть как хотелось поглядеть на эту тварь самому, но чутье подсказывало, что лучше будет подобру-поздорову убраться отсюда подальше.
— Дерево какое-то, — удивленно произнес мальчуган.
— Какое еще дерево? — не понял я.
— Похоже на дерево, — юный стрелок принялся описывать. — Вылезло оно из люка в мостовой. Ветви такие… серые в черные пятнышка, подвижные, извиваются как лапы у осьминога. Я его очередью аккурат под самый корень срубил.
— На вьюнок похоже, — задумчиво протянул я. — Не ожидал, что он уже и здесь, в Одинцово, объявился.
— Что за вьюнок такой? — цепляясь за поручни, девушка подошла поближе и уселась на место стрелка сразу за командирским сиденьем. — Мы о нем никогда не слышали.
— Да есть такая зараза. Я с ней впервые в Москве повстречался, еще до того, как ханхи ушли. В городах гнездится в основном в подземных коммуникациях, а на природе норы роет. Сидит в них, значит, и ждет пока не почувствует добычу, а потом изловчится и выбрасывает щупальца. Оплетет ими жертву и держит пока та под действием ее яда в жидкость не станет превращаться. Потом этот супец вьюнок прямо через шкуру впитывает. И быстро так это дело происходит. Мне говорили, что от коровы за час и следа не остается.
— Это вы его звуком работающего двигателя привлекли, — девушка сделала вывод из моих слов.
— Должно быть, — повинился я.
— Сильный какой, — сокрушенно покачал головой юный снайпер. — К броне намертво приклеился!
— Я думаю, он БТР за правое заднее колесо схватил, — пояснил ее брат.
— Печально, други мои, — я тяжело вздохнул. — Скорее всего шину эта тварь попортила. Менять придется. А у меня их и так мало в запасе.
— Я выстрелил так быстро, как только смог, — мальчишка воспринял мой вздох как укор.
— К тебе претензий нет. Ты молодец. — Я оторвал взгляд от дороги и кивнул пацану. — Откуда знаешь как работает пулемет?
— Отец показал. Правда, не стрелял никогда. — Тут в глазах парнишки засветился восторг. — Здорово получилось. Пулемет — сила!
— Значит, отец у вас военный? — догадался я.
— Майор. Был командиром мотострелкового батальона, — с гордостью отрапортовал мальчуган.
— Жив? Отец жив, я имею в виду?
После этого моего вопроса внутри бронетранспортера повисла тишина. Я понял, что своим прямым бестактным вопросом причинил детям боль.
— Он пропал, — за брата ответила девушка. — Ушел с группой в рейд, да так и не вернулся. Никто из них не вернулся.
— Понятно, — протянул я задумчиво. — А где дело было?
— Под Харьковом.
— Где?! — я не поверил своим ушам.