— И ты полагаешь, что мы сможем пройти двадцать-тридцать переходов поверху?! Это самоубийство!
— Ты много знаешь о поверхности? Я там прожил двое суток в одиночку. Я не говорю, что все будет легко и просто, но наверху у нас вполне могут быть шансы. В тоннелях драуков или гнезде сольпуг у нас были бы шансы, будь нас много. Но без Лу'уда нас четырнадцать, шансов почти никаких, а с ним было бы еще меньше.
— Похоже, ты понимаешь, что все равно не справишься один, оттого и прикончил наставника? — приподнял брось Ар'Кай.
Т'Альдин кивнул:
— Нам никак не стоит разделяться, а он ни за что не отказался бы от плана, который давал ему высокие шансы за ваш счет. К тому же, я его давно недолюбливал.
— И что ты планируешь делать дальше? — вмешалась Каэлис.
— Разобьем лагерь. Мы и так устали после патрулирования, нужен отдых.
Обосноваться Т'Альдин решил почти у самой поверхности.
— Если драуки попрут из своих тоннелей — полезут в город, наткнутся на завал и уползут обратно. Нас у поверхности они искать не станут, — пояснил он свое решение, — к тому же, наши охранные руны сослужат нам службу в последний раз.
— С чего бы им вылезать сейчас?
— Они могут узнать, так или иначе, что случилось, и позаботятся, чтобы уж точно никто не выжил. Если, конечно, сами не испугаются заразы.
— Думаешь, полудемоны могут заболеть тоже?
— Йоклол их знает, меня это не интересует. Главное, чтобы на нас не наткнулись. Значит так, что у нас с провиантом?
С едой оказалось туго, расчет был на короткое патрулирование. Осталось на два раза поесть, да и то не досыта.
— Сделаем так. Выспимся, затем четверо пойдут по ближайшим тоннелям, может, найдут хоть пару жировиков или широкохвоста на крайний случай. А я с остальными поднимусь наверх, понаблюдаем, как обстановка, может, чего съестного добудем у входа, если повезет. В любом случае, нам придется учиться добывать еду на поверхности.
— А еще большой вопрос, куда мы днем прятаться будем, — заметил Ар'Кай.
— Угу, сам бы знать хотел. Очень сомневаюсь, что на нашем пути каждое утро будет встречаться пещера.
— Ну а четыре года назад ты днем где прятался?
— Нигде, — солгал Т'Альдин. — Под деревом в кустах лег спать, накрывшись плащом. Мне просто повезло, что никто не наткнулся на меня, ни эльф, ни зверь. Сейчас, впрочем, гадать бессмысленно. Поднимемся, оглядимся — может, чего и придумаем.
Маленький отряд беженцев предпринял долгий изматывающий путь к поверхности. Оказавшись в районе периферийных пещер, где, теоретически, драукам делать было нечего, уставшие кадеты выставили караул и, наложив предупреждающие руны на все подходы, устроились на отдых. Все прекрасно понимали, что неприятности только начинаются.
На следующий день Данила предпринял рискованный, но необходимый трюк. Вечером, когда узников вели из карьера обратно в загон, он симулировал хромоту и не оставил железный лом, которым работал, у выхода, а понес с собой, опираясь на него, как на палку. Фокус удался: оркам-охранникам было наплевать.
Перед тем, как забыться тяжелым, тревожным сном, инженер спрятал трофей под лежанку, уложив между жердей, и на следующее утро вышел в карьер без него. Никто ничего не заподозрил.
Самой трудной частью плана оказалось объяснение с товарищем по несчастью. Жестами и рисунками на песке Данила все же «уговорил» усача вечером вынести из карьера свой лом тем же способом. Благо, поработители инструмент хранили в деревянных ящиках насыпом прямо в карьере, никакого учета, кто чего взял и сколько чего вообще было, ясно дело, никто не вел. Уродцы поставили свое требование по норме — все остальное их не касалось.
Благодаря этому вечером Данила располагал уже тремя ломами: он и усач вынесли по одному. Затем — наша песня хороша, начинай сначала. Жестами и рисунками инженер объяснил товарищу, что может разрушить ограждение, а от него требуется рассказать это остальным узникам, чтобы те были готовы к ночному побегу. Усач понял и внес свои поправки: оказывается, и уродцы, и орки неплохо видят в темноте, потому если побег — то утром.