Тоже хорошо сказал, надо отметить! Как хочешь – так и понимай, а за язык не ухватить.
– Согласен, – миролюбиво отвечает Седер. – У нас как-то вот не получалось померяться силами… всё кто-то поперек вставал… то твой отец, то очередная твоя болезнь, то твои товарищи вмешивались некстати… Да, согласен, я сейчас тоже не в самом лучшем виде… Но, может быть, наконец, снизойдешь? Тем более что все мы вскорости отъезжаем – вместе с воинами наместника. Или ты и об этом не знал? Ведь второй такой возможности может уже и не быть…
Судя по лицу Замира, ему и первая-то возможность совсем не по душе.
– Я не могу скрестить родовой меч с простолюдином!
И ведь не врет стервец!
Действительно, не может – есть в их законах такой любопытный пунктик!
«… Да не коснется старого и уважаемого оружия сталь, менее древняя и почтенная…»
Лексли заставлял нас такие вещи наизусть зазубривать. Хитрый такой наворот, некоторым образом гарантировавший относительную неприкосновенность неразумным отпрыскам знатных родов. Ибо чего-чего, а относительно древнего (или считавшегося таковым) оружия – у них хватало. А предположить наличие такого меча у менее знатного (но более бесшабашного и обидчивого) сверстника было весьма маловероятным – не по чину… Вот и доживали таким образом до более-менее разумного возраста княжеские отпрыски. Надо отдать должное – такими уловками пользовались не все, честь не позволяла. Но – прецеденты были.
Были, однако, и другие хитрые законы и закончики…
– А кинжал? – спрашивает Седер. – Кинжал – можешь?
– У меня его нет! – фыркает Замир. – Потерял где-то, наверное…
– Не на скачках, случаем?
– Не помню!
Трогаю коленом коня и направляю его вперед, оказываясь таким образом между спорящими.
– «… Да не станет позором и поношением чести славный бой между воинами, кои желают испытать крепость и силу своих рук, не прибегая для этого ни к какому оружию! Пусть будут пусты их руки, и снимут они свои верхние одежды, дабы каждый свободный мог видеть и засвидетельствовать перед старейшинами чистоту их помыслов и отсутствие всяческих уловок и хитростей…»
И это – тоже горский закон. Один из.
– Закон в данном случае не делает никакой разницы между князем и пастухом! – поворачиваюсь я к старшему визитеру. – Или ты не согласен? Заяви об этом перед советом князей – и потребуй отмены этого закона. Имеешь право… После боя. Если же ты уклонишься от вызова, то, согласно закону, я, как представитель старшего князя и наместника, сообщу об этом сегодня же – таков мой долг! Пусть князья решают твою судьбу!
Представляю себе, каково будет их решение… Даже при наличии в совете князей отца этого «героя». Такого поношения родовой чести, как трусость и уклонение от честного поединка, ему даже собственный папа не простит! Не хочешь драться? Не доводи дело до поединка! Головой работай, родной!
Все «гости» хмуро на меня смотрят. Недобро так…
А и пускай – взведенный арбалет лежит у меня на луке седла. И не думаю, что у кого-то хватит решимости проверить скорость моей реакции.
Да и не рискнут.
Произнеся такие слова, я мгновенно превращаюсь в глазах всех окружающих в представителя совета князей, надзирающего за соблюдением закона. Да, тут тоже не все его уважают. И нарушают – сплошь и рядом.
Но – не на глазах у всех.
Уцелей хоть один из нас – и донеси о происшедшем Лексли… я никому из нарушителей не позавидую. Очень даже… Ему здешняя земля тотчас же горячей покажется. Ни одно село его не примет – вообще никогда. Пусть даже ему станут сочувствовать – в душе. Но ловить по этой причине не перестанут. Головы даже парочки молодых княжеских отпрысков – невеликая плата за спокойную жизнь всех прочих. Тем более что в данном случае нарушен и х закон.
Седер улыбается.
– Спасибо! А я и не знал… Так что, сын князя – ты согласен на простой бой?
А вот Замиру – явно не до улыбок.
Он покусывает губы, оглядывается.
Один из его спутников отрицательно мотает головой – что-то у них не складывается.
Стоявший справа от Седера всадник выезжает вперед.
– Итак?
Седер тянет через голову перевязь с мечом и отдает её всаднику. Снимает и бросает на землю рубаху, оставаясь в сапогах и кожаных штанах. Крепкий парень!
Его оппонент нехотя слезает с коня. Снимает меч, расшитую узорами рубаху…
Вот как?
Под рубахой на тонкую камизу надета кольчуга. Недешевая, изящного плетения – штучная вещь! Но так или иначе – а её звенья местами уже изодрали ткань. Явно Замир кольчугу повседневно не таскал, в противном случае знал бы, что надеть в данной ситуации. Но вот и кольчуга присоединяется к прочей одежде.