«Вы уже закончили? – мысленно спросила Лера из какого-то другого помещения. – Тогда я иду к вам. Нужно поговорить о наших дальнейших действиях. Не буду их пугать и зайду через дверь».
В одной из стен возникло мутное пятно, через которое в комнату вошла жена, поздоровалась, выслушала ответные приветствия и тоже села за стол.
«Ты не будешь возражать, если с ними поговорю я?» – мысленно спросила она.
«Ты здесь хозяйка и знаешь больше меня, – ответил я. – Какие могут быть возражения?»
Я сказал то, что думал, но это не значит, что мне нравились зависимое положение и необычная уверенность жены в своей силе. Её очень изменило слияние с Марлой, но ещё больше – знания, которые дал корабль.
Лера коротко рассказала о наших планах и спросила, куда доставить остальных.
– Меня – к Берку, – попросил Март. – Попробую найти семью.
– Если я вам не нужен, пойду с ним и попробую помочь, – сказал Зерт. – Когда погибнет Парк и исчезнет его оружие, горцев вышвырнут из королевства и нам нет смысла из него уезжать.
– А я даже не знаю... – растерялся Серг. – Наверное, лучше будет вернуться в Дашнар, только не в Марох, а в какой-нибудь другой город.
– Мы хотим остаться с вами, – ответил Бар на вопросительный взгляд Леры, – а если вам не нужны слуги, тогда верните нас в Актанар.
– А чего хочешь ты, Дак? – спросила жена.
– В жизни нет смысла, тем более в моей, – ответил горец. – Была цель – убить Парка, который ответил на дружбу подлостью и уничтожил дорогих для меня людей. Вы её отняли, поэтому я уже ничего не хочу.
– Так нельзя... – растерялась она. – Ты не старый мужчина и можешь найти своё счастье. Скажи, что мы можем для тебя сделать?
– Нас не простят ни в Неру, ни в Дашнаре, – сказал он. – Слишком много пролито крови, поэтому война вернётся в горы. Я не хочу этого видеть. Дайте мне уйти из этой долины, а остальное в руках Кары.
– Стоит ли полагаться на богиню судьбы? – возразил я. – Может, останешься с нами?
– Я уже сказал! – упрямо заявил Дак. – Не думайте обо мне, светлый!
*****
Княгиня отвела его в комнату, в которой не было ничего, кроме низкой кровати, такой же белой, как и всё здесь. Когда она исчезла, Дак увидел на полу сверкающую в ярком свете жемчужину с тонкой золотой цепочкой. Наверное, её обронила светлая. Надо будет вернуть. Горец поднял украшение и надел его на шею. Положить было некуда, а так хоть не потеряется. После этого лёг в кровать, не снимая сапог.
«Мог бы и разуться, – сказал в его голове чей-то ехидный голос. – Ты из того народа, который живёт в этих горах? Можешь не говорить вслух, просто думай».
«А ты кто? – подумал Дак. – Дом бога?»
«Догадливый. Сюда уже приходил один из вас и получил от меня подарок. Потом он ушёл, а я выпустил разведчиков и наблюдал за учинённой им бойней. Какое-то время это меня развлекло, потом надоело».
«Из-за тебя у меня не осталось близких, а скоро не будет и нашего народа. Не скажешь, зачем тебе это нужно? У твоего хозяина в его мире мало теней?»
«Тебе меня не понять, – уже без ехидства сказал дом. – Представь, что ты живёшь тысячи лет и служишь своему господину. Иногда это интересно, чаще просто чем-то заполняет существование. А потом господин исчезает, бросив тебя здесь без права уйти или прекратить жизнь. Я в тысячи раз уменьшил скорость своих мыслей, но и сейчас она велика. Твой миг тянется для меня дольше дня, представь, что для меня твои сто лет! Я мог выпускать разведчиков, но только смотреть, а это быстро приелось. В моём существовании нет ни цели, ни смысла».
«В моём теперь тоже», – отозвался горец.
«И что ты думаешь делать?» – с интересом спросил дом.
«Хотел ценой жизни убить своего врага. Это тот, кто приходил к тебе за подарком. А теперь, когда его убьют другие, у меня нет желаний. Наверное, лучше будет умереть».
«Вот и я решил так же, – согласился дом. – Признал хозяйкой вашу княгиню с условием, что она это разрешит. Дурацкие правила, которые в этом мире уже не имеют смысла, но я обязан им подчиняться! Я был вынужден ей поверить, а сейчас начал сомневаться из-за её мужа. Слишком большой соблазн меня использовать».
«И как же ты думаешь умереть, если разрешат?» – спросил Дак.
«Отключу энергию. Для меня это будет вроде вашего сна, который перейдёт в смерть».
«Жалкий конец, – презрительно сказал горец. – Я так себя не убил бы. Мужчина должен умирать в бою, пролив столько крови, чтобы его помнили сто лет!»
«Если я взорвусь, те немногие, кто уцелеет в этой части мира, сохранят память об этом тысячи лет, – засмеялся дом. – Наверное, это было бы интересно».