День – для походов и смертных схваток, ночь – для жизнетворного отдыха, таков всегдашний обычай воинов-ветеранов, «живущих с копья». Ашвен от него отступил: по приказанию ратха-тара лагерь разбили еще засветло, зато в середине ночи войско свернуло шатры и двинулось дальше. И незадолго до рассвета лазутчики-Львы заметили неподалеку стойбище кочевников.
Привычные к набегам и засадам степняки не знали правильного строевого боя, и шеренги воинов Артхи для них стали несокрушимой стеной. Сдаться или умереть – иного выбора Ашвен-мститель им не дал. Лишь немногим удалось вырваться из кольца. Их не преследовали.
Вот теперь, сложив достойный курган из вражеских голов, можно было возвращаться домой и докладывать царю о победе. Но прежде – разобрать добычу. Как полагается, по обычаю и закону.
Сперва всю добычу распределили на три доли: «небесная», «людская», «серебряная». В «небесную» долю вошли знамена, лошади и колесницы (их у южан нашлось всего две и обе парадные, не боевые), в «людскую» – пленники, способные работать на земле и по хозяйству, а «серебром» звали все прочие ценности и вообще все, что можно было оценить в серебре.
«Небесная» доля и треть «серебра» предназначались в дар земному божеству Артха-вану и жрецам богов-небожителей; «людская» доля и шестая часть «серебра» отходили общинам Артхи, которые кормили всю державу. Остальное же «серебро» участники похода по праву поделили между собой: шестая часть – ратха-тару, шестая часть – другим авра-тари, и остаток – воинам, которые рисковали своей головой, чтобы это серебро добыть.
В груде добычи Ашвен приметил секиру с лезвием-полумесяцем черной бронзы, потребовал это оружие себе и получил. Следующим же утром он раздал воинам две трети своей доли, сказав, что его секира и так ценнее, чем золотой слиток, равный ей по весу.
Многие пленницы-южанки, прежде чем отправиться работать на общинные наделы, могли скрасить победоносным воителям Артхи ночку-другую. Обычная участь взятых в плен; а кто предпочел нож в горло, те уже его получили. Ратха-тар мог выбрать лучших из пленниц для себя, хотя бы на обратную дорогу, однако не сделал этого.
Ашвен был женат, но прежде это его не останавливало.
И теперь причина крылась совсем в ином.
Войско, отягощенное приятным грузом добычи, медленно двигалось к рубежам родного края. По ночам избранные степнячки – вопреки воинскому обычаю, зато по обычаю женскому, – работали в шатрах авра-тари и под общими навесами у воинов Артхи. Тоже в своем роде жизнетворный отдых… Предводитель же спал один. Вернее, входил в свой шатер один и выходил из него в одиночестве. Дозорные могли бы услышать кое-что занятное, однако предпочитали не прислушиваться.
А по возвращении Ашвен воздвиг у себя в доме алтарь богини, которую назвал Ашерой, и на все вопросы ответил, что именно она даровала ему такую нужную победу. Если же кто хочет узнать больше – вот секира Ашеры, и в руках Ашвена она любому объяснит все непонятное. Почему-то уходить в поисках тайных знаний на Серые равнины не захотелось никому.
– Я пришла бы и без заклинаний. Тебе они ни к чему.
– А я думал, на небожителей заклинания не действуют. Это нам, убогим смертным, порой приходится обвешиваться амулетами-талисманами-оберегами, зажигать свечи и курения, чтоб изгнать злых духов, а остриженные волосы и ногти – сжигать без остатка, иначе порчу наведут… это мы колдунов должны бояться, вам-то что?
– Глупый ты. Колдуны не про нас, а вот заклинания для того и нужны, чтобы мы услышали зов и обратили внимание на того, кто зовет.
– А. То есть это как сигнальный барабан или рог.
– Зови как хочешь. Тебе такие слова ни к чему, мы и без них связаны.
Гур-Ашер взял ее ладони в свои. Прохладные, тонкие, но достаточно сильные пальцы ответили на пожатие.
– Кто может связать богиню?
– Ну, – протянула она, – мог бы и попробовать. Я слышала, некоторые любят именно так.
– А еще некоторые предпочитают женщинам коз.
– Козлы, наверное?
Ур-Артха радушно принимала у себя многих богов, в здешних обычаях было – в обычные дни воздавать почести своим небесным покровителям, а в праздник не пренебрегать и другими небожителями. Ибо слишком много помощи свыше не бывает.