— Вы видели физиономию Варнштайна, когда я поднял шлем его убитого выродка? — с ухмылкой спросил Хрусст.
— Конечно, его выражение лица было таким, как будто он застал свою женушку с любовником, — рассмеялся Торрас.
Все трое воинов засмеялись во весь голос вслед за своим Государем. Торрасу было комфортно находиться в обществе своих чемпионов, в отличие от своих генералов, советников и иных приближенных во Дворце. Он чувствовал, что его понимают, принимают таким, какой он есть на самом деле, другие же лишь вечно спорили с ним, не соглашаясь с его приказами и начинаниями. Люди, исполняющие его указы, за его спиной, осуждали его, постоянно сравнивая с отцом Гваррасом. Торрасу ужасно не нравилось, когда люди боготворили его отца, говорили, как и что он совершал, от этого ему еще больше хотелось отличаться от покойного Императора.
— Благодаря твоей победе, я разбогател на пятьдесят тысяч криаров, этот олух проспорил мне, — наливая очередной бокал, пролепетал Торрас, — Я считаю, каждый из Вас заслужил награду за сегодняшний день!
Император достал из-за пазухи три кошеля и передал каждому из воинов.
— Здесь по десять тысяч, столько же получите при следующих победах, — пояснил Торрас.
— Мое почтение, — произнес Амрат.
— Вы неимоверно добры, — поблагодарил Хрусст Императора.
— Давайте веселиться, — поднимая бокал, прокричал Фатар, — Иди сюда, моя милая! — обратился воин к девушке, танцевавшей около него.
Торрас молча, опустошил бокал, знаком показывая двум девушкам следовать за ним. Через мгновение Император скрылся в укромной комнатке в сопровождении двух очаровательных танцовщиц.
В это время Варнштайн находился у Лэйтилен в покоях, обсуждая первый день турнира.
— Что я говорила, его чемпионы такие же, как и он, настоящие головорезы! — выходила из себя Лэйтилен.
— Согласен, я недооценил его бойцов, — тихо проговорил Варнштайн, — Особенно мой чемпион Кроф, он участвовал во многих битвах, а погиб от руки какого-то молокососа.
— Этот молокосос еще свое покажет, как и другие его чемпионы, чует мое сердце. Люди отвыкли видеть кровь, это может спровоцировать многих, это недопустимо.
— Мои люди кое-что узнали об одном из представителей Торраса, — произнес Варнштайн, — Самый высокий из них, который одержал победу над магом Цветларии, вечером всегда выпивает в трактире, причем в одном из неблагополучных заведений Трайта.
— Любит выпивать? — спросила Королева Мейрилии.
— Не просто выпивать, он нажирается в стельку, вступает в перепалки с другими головорезами, покидает трактир в сопровождении красоток легкого поведения. Его можно нейтрализовать до начала второго тура соревнования, — задумавшись, пояснил Варнштайн.
— У нас четыре дня до следующего тура, поэтому дерзайте, только не наломайте дров. Вы же понимаете, что произойдет, если Император узнает о нашей задумке, — предупредила Лэйтилен.
— Не беспокойтесь, все будет выглядеть правдоподобно и натурально. По поводу других пока неясно, в трактирах их не видно, в городе тоже замечены не были, — успокоил Варнштайн.
— Хорошо, я думаю, Вам пора идти, нас не должны видеть вместе в столь позднее время, — произнесла Лэйтилен.
— Я понимаю, — согласившись, Варнштайн обнял королеву. Поцеловав ее, он покинул помещение.
После Императорского пира, Фатар, как обычно, направился в трактир. Бродя по одиноким ночным улицам, ему повстречался старик в оборванных одеждах, который, подойдя к нему, спросил:
— Доблестный воин, не Вы ли, случайно сегодня принимали участие в Турнире Чемпионов?
— Тебе-то откуда знать? — небрежно ответил Фатар.
— Слухи о высоком чемпионе, вооруженном пикой, разлетелись по нашей столице.
— Чего тебе нужно, старик?
— Помоги монеткой, в знак твоих новых побед. Добро ведь возвращается, запомни.
— Пошел отсюда, попрошайка, — рявкнул Фатар на бедняка, — У меня и без тебя голова забита проблемами.
Старик, молча, поглядел вслед уходившему воину, укутываясь в старый потрепанный временем плащ, затем укоризненно опустил глаза вниз и потопал дальше по улице.