Один из них не успевал варить кофе.
— У вас нет домашнего телефона полковника Торита? — спросил Малко.
— Нет. Я даже не знаю, где он живет.
С этой стороны можно было только ждать... Оставалось главное: Хабиб Котто. Малко не мог оторвать глаз от календаря, висевшего над столом. Шесть дней до истечения срока ультиматума. Он находился в посольстве уже двадцать минут и все не решался сообщить американцу об отъезде Саманты Адлер. А тот, устав от попыток разыскать полковника Торита, объявил:
— Тем хуже. Нужно любым способом связаться с Хабибом Котто и закончить дело с помощью вашей приятельницы.
Малко собрал в кулак все свое мужество.
— Это невозможно, — сказал он. — Саманта Адлер едет сейчас в аэропорт. Она больше не хочет поставлять оружие.
Кровь отхлынула от лица Эллиота Винга.
— Боже мой! Это невозможно! — пробормотал он. — Она не может так бросить нас. У меня есть деньги...
— Один из убитых вчера был ее любовником, — объяснил Малко. — Это случается с нею уже второй раз. Она суеверна... В любом случае, если еще до поставки оружия мы не найдем тех, кто устроил эту засаду, то рискуем столкнуться с еще более серьезными неприятностями. Это может быть, например, ракета САМ-7 по самолету с оружием.
— Но Хабиб Котто не станет ждать!
— Я попробую ему все объяснить, как только у нас будет новая встреча, — пообещал Малко. — Пусть он нам поможет!
— Каким образом?
— Необходимо узнать, кто в его окружении знал об этой встрече. Была утечка информации.
— Нам остается шесть дней до истечения срока ультиматума, — заметил американец. — Этого слишком мало, чтобы отправиться в Европу искать другое оружие.
Малко предпочел ничего не отвечать. Жизнь Элен Винг висела на волоске.
— Необходимо, чтобы Вашингтон стал действовать. Пусть они попросят автоматы у египтян. Те сами производят их. Это для них не проблема. Я возвращаюсь в отель.
Они были уже в холле, когда Малко вернулся в гостиницу. Капитан Содира и новенький — коренастый, жирный метис, которого звали Самир. Он направился прямо к ним.
— Я ждал вас, — сказал он спокойно. — Поднимемся в мой номер.
В лифте, где были другие пассажиры, они молчали. Но в номере Малко африканец сразу же перешел в наступление, заговорив резким, гневным тоном:
— Наш товарищ Фуад был убит вчера вечером во время встречи, которая была вам назначена. Председатель Котто крайне рассержен. Что произошло?
— Убиты еще три человека, — сказал Малко. — Торговцы оружием, которых я привел. Я сам едва остался жив, и совершенно не знаю, откуда нанесен удар. Но мы должны это установить. Кто еще из ваших знал о месте встречи?
В комнате повисла тишина. Они взглянули друг на друга и обменялись несколькими словами по-арабски, прежде чем обернуться вновь к Малко.
— Никто, — сказали они вместе. — Только сам председатель и Фуад, больше никто. Все идет от вас.
— Это невозможно, — отрезал Малко.
Рев взлетающего самолета заставил их замолчать на несколько минут. У Малко сжалось сердце. Саманта Адлер покидала Хартум. Тишина продолжалась долго — пока лайнер не удалился. Малко прервал молчание.
— Этот инцидент не изменил наших намерений, — сказал он. — Но надо знать, где происходит утечка информации. В противном случае возникнут новые проблемы...
— Это ливийцы... — вставил слово Содира.
— Да, но как они узнали?.. Засада была хорошо организована... Им было известно все.
— Мы займемся расследованием, — пообещал Содира. — Можем ли мы передать председателю, что оружие все же будет предоставлено в оговоренное время?
В голосе его прозвучала угроза, и Малко решил, что лучше пока прибегнуть ко лжи.
— Да, — сказал он. — Ничего не изменилось.
Если не считать того, что у него не было теперь ни оружия, ни человека, который мог бы его доставить...
Содира облегченно вздохнул. В глубине души он не очень-то был опечален смертью Фуада. Для Хабиба Котто важна была только одна вещь: оружие. Его эмиссары хорошо знали, что Малко не был причастен к вчерашнему инциденту.
— Мы встретимся завтра, — заявил Содира, поднимаясь. — Нельзя допустить, чтобы смерть нашего товарища осталась безнаказанной.
Звонок в дверь вывел Малко из раздумья, в которое он погрузился после ухода посланцев Хабиба Котто.
Как только он открыл, на него словно обрушился черный смерч. Это была принцесса Рага — в джинсах, блузке, ощетинившаяся, пылающая ненавистью.
— Негодяй! Я тебя убью!
Она бросилась на Малко, и тот увидел блеснувшее в се руке лезвие.
Ему отнюдь не улыбалась перспектива еще одной корриды. Его рука нырнула в корзину с фруктами, где он спрятал свой ультраплоский пистолет, предвидя бурную беседу с эмиссарами Хабиба Котто. Наведенное на нее дуло сразу же остановило принцессу.
— Успокойся, — сказал Малко. — У меня и так достаточно проблем.
— Негодяй, — повторила она, не выпуская из рук бритвы. — Я знала: ты что-то затеваешь. Мой гри-гри сообщил мне об этом. Именно поэтому я приходила вчера. Я видела твою белокурую шлюху. Знаю, кто это. Она продавала нам оружие в Нджамене. Я поджидала ее в отеле, чтобы отрезать ей грудь, но она не вернулась. Я найду ее...
Час от часу не легче!
— Она уехала из Хартума, — сказал Малко. — То, что произошло вчера вечером, — это твоих рук дело?
Немного успокоившись, Рага сложила бритву и сказала:
— Нет.
— Твой гри-гри не сказал тебе, кто это мог быть?
— Нет еще, — сказала она совершенно серьезно. — Но он мне скажет.
У Малко не было никакого желания смеяться. Он положил пистолет и подошел к своей гостье, лицо которой немного смягчилось.
— Давай объединимся, — сказал он. — Ты поможешь мне освободить заложницу и получишь оружие, которое тебе нужно.
— Ты лжешь, — бросила она, снова нахмурясь. — Все белые лгут. Если Хабиб Котто получит оружие, ты не уйдешь из Судана живым. Я отрежу тебе то, что обещала, мой дорогой друг!
Она стремительно повернулась и пошла к двери. Малко стал на ее пути.
— Ты думаешь, что это ливийцы были вчера?
Рага пожала плечами.
— Ливийцы! У них нет для этого сил. Ты слеп. Есть кое-кто более опасный, чем ливийцы.
— Кто?
Не говоря ни слова, она отодвинула его и вышла, хлопнув дверью. Хорошо начинался этот день!.. Малко почувствовал усталость. Он спал всего два часа. Налив кофе, он снова задумался, ломая себе голову. Единственный способ освободить Элен состоял теперь в том, чтобы доставить самолетом из Египта на запад пустыни оружие для Хабиба Котто, минуя Хартум, ставший поистине змеиным гнездом.
Кто бы то ни был — ливийцы или кто-либо другой, — но они будут действовать. По всей вероятности, кто-то проник в движение Хабиба Котто. Внезапный отъезд Саманты Адлер оставил горечь в его душе. К счастью, графиня Адлер не была влюблена в Ральфа, иначе она убила бы Малко. У него не оставалось теперь здесь никого, кроме буйной принцессы тубу и ее гри-гри. Нельзя сказать, что это был идеальный союзник. И чем ближе был срок ультиматума Хабиба Котто, тем, казалось, быстрее текло время. Он ничем не мог теперь помочь Эллиоту Вингу, шифровавшему свои бесчисленные телеграммы.
В пятницу все словно умерло в Хартуме. Оставался только бассейн, чтобы найти там заслуженный отдых.
Малко с трудом расслышал свое имя, прошепелявленное громкоговорителем бассейна, набитого до отказа. Когда он взял трубку телефона, стоявшего в баре, то сразу же узнал мягкий голос полковника Торита. Суданец довольно любезно извинился, что беспокоит его во время отдыха, а затем проговорил:
— Я нахожусь в холле и хотел бы немного побеседовать с вами.
Сердце Малко забилось сильнее.
— С удовольствием, — сказал он. — Я сейчас приду.
Едва положив трубку, он сразу же позвонил в посольство Эллиоту Вингу.
— Торит хочет меня видеть, — сказал он. — Мне это не нравится. Если я исчезну, вы будете знать, где я нахожусь...