— Фарней, тебе нечего бояться, — принялся увещевать ее Скайуокер. — Я не джедай. Меч принадлежал моему отцу. Он давно умер, и это единственная память о нем, которая мне осталась.
А ведь это чистая правда, горько подумал он.
— Тогда кто ты такой? — не сдавалась юная деваронка. — Ты платишь папе прорву денег, чтобы он не донес имперцам о твоем корабле. Ты что, повстанец?
— Господин Корл — разведчик гиперпространства, как он и сказал твоему отцу, — встрял дроид. — Разве ты не знаешь, маленькая госпожа, что дурно сомневаться в словах взрослых? Не говоря уже о том, чтобы угрожать им оружием...
И в этот момент в голове Люка раздался слабый шепот, он внушал надежду и подсказывал, как поступить.
— Все в порядке, C-3PO. Фарней, опусти бластер. Мы же знаем, что ты не будешь стрелять.
— Еще как буду!
Юноша медленно опустил руки и посмотрел девочке в глаза:
— На самом деле меня зовут Люк Скайуокер, и я повстанец. Я воюю за свободу в Галактике.
— Ох, беда! — запричитал дроид.
Фарней захлопала глазами и опустила оружие. Ее руки тряслись.
— Ты воюешь, чтобы больше не было Империи? Но это же... Будет хаос и беспорядок!
— Нет, не будет, — сказал Люк. — Наступят мир и справедливость для всех, а не только для отдельных начальников.
— Ты псих. Империю победить невозможно!
— Это как посмотреть... — задумчиво ответил он, во всех подробностях припомнив, как у «Звезды Смерти» Сила помогла ему выпустить протонную торпеду точно в цель. — Согласен, порой и правда кажется, что она непобедима. Но повстанцы совместными усилиями противостоят Империи на тысяче планет. А жители другой тысячи уже начинают понимать, что имперский порядок достается слишком дорого — ценой загубленной природы, ценой потерянных жизней. И все приносится в жертву жадности Императора.
Девочка оглянулась на джунгли.
— Когда-то, до войны с дроидами, когда мои родители были молодыми, все здешние жители были крестьянами, — начала рассказывать она. — Они следовали старым обычаям и мирно уживались с лесными старцами — так переводится «пихрон» с нашего языка. А потом пришла Империя. Губернатор захотел убить пихрона, но никто не хотел идти с ним в лес. Тогда нам запретили продавать урожай, и он остался гнить на полях. И у нас не было выбора — либо охотиться на пихронов, либо голодать.
Люк кивнул. Когда пала свобода, на многих планетах имперские власти поступали еще более жестоко. Алдераан, например, просто уничтожили. Но он знал, что не только военные корабли и штурмовики сеяли разрушение, — ставленники Империи творили и другие, не столь кровавые бесчинства, отбирая у народов их достояние, лишая их надежды на лучшее.
— Теперь поселяне не соблюдают старых обычаев, и пихронов остается все меньше, — продолжала Фарней. — Мой отец зарабатывает на жизнь, чиня корабли чужеземцев. Он не хочет водить охотников в джунгли.
— А ты водишь, — мягко сказал Люк.
— Мама умерла в прошлом году. — На глаза девочки навернулись слезы. — Надо было как-то жить, иначе пришлось бы продать дом. Папа сердился на меня, но что было делать? Да и какая разница — меня ведь нанимают в последнюю очередь. И я не убила ни одного пихрона.
— Стало быть, ни одной шкуры?
— Ни одной, — подтвердила юная деваронка и слабо улыбнулась. — И я ничуть не жалею об этом. Но теперь в Тикару все пойдет по-иному, да? Ведь ты пришел помочь нам?
— Нет, — признался Люк. — Повстанцы не посылали меня сюда. Меня призвали... в храм.
Насторожившись, Фарней отступила на шаг, снова поднимая бластер:
— Призвали? Кто?
— Не знаю, — со вздохом ответил Люк. — Это трудно объяснить... Но я прилетел туда, а не в Тикару.
Разочарованная девочка отвернулась.
— Потерпи, и мы отыщем способ помочь твоему городу, — пообещал Скайуокер. — Думаю, то, что я найду в храме, подскажет мне, как это сделать.
— Как это? — спросила деваронка.
Люк улыбнулся. Он чувствовал вокруг пение Силы, связывавшей джунгли и всех их обитателей воедино.
— Сам не знаю, — сказал он. — Пока. Но обязательно узнаю.
Глава 06
Дорога в лес
Когда Люк и C-3PO вернулись к базе, на крыльце сидел в кресле удивительно тощий тип, старательно начищая громоздкую бластерную винтовку. Скайуокер подошел ближе, гость поднял голову — и юноша невольно попятился.
У незнакомца не было ни глаз, ни рта — вместо лица у него были четыре составные хитиновые пластинки, расположенные одна над другой, самая большая — там, где должен был быть лоб. Короткие волоски, обрамлявшие сочленения между пластинками, слегка подрагивали. Голову закрывал видавший виды серый металлический шлем. Из-под шлема спереди, возле щек, выходили две черные трубки, тянувшиеся к аппарату на груди незнакомца. Еще две трубки шли от аппарата к плечам и за спину. Грудь крест-накрест охватывали два туго набитых патронташа.