Чалмерс бросился к фрейлинам двора, сбившимся в кучку, как стадо гусынь. Ши не отставал от него ни на шаг. Чалмерс и Флоримель шумно обнимались под презрительными взглядами фрейлин.
— Ничего страшного: они в законном браке, — успокаивал их Ши. — Расстались надолго; случилось множество приключений, от которых волосы встают дыбом, перед тем как они встретились вновь. Вот такие дела!
— Вы из числа людей господина Энея? — спросила одна из фрейлин.
— Мы следуем вместе с ним от самой Трои, — ответил Гарольд.
— Ну и красавчик же он! — экспансивно произнесла дама.
— А я так воспринимаю мужчину, только когда он в доспехах, — вступила в разговор другая фрейлина. — В бронзе есть что-то такое, что приводит меня в трепет.
— А он женат? — спросила третья фрейлина.
— Он вдовец, — обнадежил их Ши.
— Это неплохо! — в один голос воскликнули дамы. Видимо, здесь наблюдался дефицит женихов с богатыми родословными и хорошими физическими данными. Чалмерс и Флоримель все еще пребывали в объятиях друг друга.
— Так ведь и ваша царица тоже не замужем? — спросил Ши.
— Она была замужем. Ее супругом был Акербас, — сообщила дама, неравнодушная к бронзе, — но ее брат, Пигмалион, убил Акербаса, поэтому ей и пришлось бежать. Сначала мы направились на Кипр, а затем прибыли сюда, в Ливию.
В голове Ши начало складываться представление о том, что представлял собой мир Средиземноморья в древнюю эпоху, когда бесконечные малые войны вызывали массовую миграцию ремесленников и землепашцев, когда каждый был готов убить другого и все стремились найти для себя подходящую землю.
— А каким образом госпожа Флоримель оказалась среди вас? — спросил Ши.
— Мы только-только приступили к возведению города, — начала первая дама. — Царица Дидона собиралась освятить его границы. Она перво-наперво перерезала горло быку и обратилась к Минерве, чтобы богиня подала знак, выражавший ее волю, и тут прямо из воздуха возникла Флоримель и шлепнулась в лужу крови. Вы бы видели при этом выражение ее лица! Ну а ее величество сочла это наилучшим предзнаменованием. Флоримель настолько сообразительна, настолько стройна и прелестна, что сделалась любимицей Дидоны.
Ши тронул Чалмерса за плечо.
— Хмм, док? Док? — Все было бесполезно, и Ши пришлось оставить свои намерения. — Нечего и пытаться разомкнуть объятия этой пары даже при помощи гандшпуга[37].
Он бродил по храму до тех пор, пока Дидона не объявила о том, что официальное празднество с участием всего двора должно быть подготовлено к вечеру. Опираясь на крепкую руку Энея, она провела их по обширному дворцовому комплексу, где по ее указанию были выделены покои всем высокородным скитальцам. Ахату, который не переставал стенать и злобно ворчать, поручили доставить с кораблей всех знатных троянцев, а остальным беженцам было послано на суда обильное угощение.
Пиршество получилось щедрое и изысканное; Дидона льнула к Энею, словно он был намазан клеем. Она кормила его лакомствами из собственных рук. Чалмерс и Флоримель разомкнули наконец свои объятия, и Ши смог узнать еще кое-что из ее приключений.
— Все мои беды проистекают лишь из моих дурацких фантазий, — сказала она Ши, — но мое глупое тщеславие позволяет мне думать, что я внесла определенную лепту в магические выкладки моего дорогого и любимого Рида, и сейчас надеюсь кое-чем доказать обретенное мной умение. Представьте себе мой ужас, когда я обнаружила, что попала в неизвестный мир, а затем очутилась в другом подобном мире. В общем, скитания мои по мирам закончились тем, что я оказалась здесь, сидящей в луже бычьей крови в окружении… — Флоримель пространным жестом указала на собравшихся вокруг нее.
— Для них это, должно быть, был шок, — предположил Ши.
— Тем не менее мне необычайно повезло, что я приземлилась именно здесь, поскольку царица Дидона проявила несказанное великодушие. Она наиболее способная и деятельная из всех цариц, и если чего не хватает ее стране, так это героев. Герой отчасти подобен царю или королю, но церемонии посвящения в герои пока не придумали. Когда люди говорили о Троянской войне, я понимала, что мои знания об этом мире никого здесь не интересуют; разве есть такие, кто никогда не слышал ничего ни о Трое, ни о храбром Гекторе, ни о разгневанном Ахилле? Но вскоре я поняла, что это всего лишь один из многих миров, поскольку все знали имя Троила, сына Приама, но никто не слыхал о его возлюбленной Крессиде.
— Да, она была средневековым созданием[38], — сказал Чалмерс, — хорошо известным в эпоху «Неистового Орландо»[39].
37
38
Чалмерс имеет в виду поэму Джефри Чосера «Троил и Крессида» (около 1385 года), сюжет и идея которой были заимствованы из поэмы «Филострато» Джованни Боккаччо. В поэмах Гомера Крессида не упоминается.
39
«