Кхаральцы были очень высокими, не менее шести футов роста людьми с бледно-голубой кожей и стройными и изящными фигурами. Чейн сразу же обратил внимание на то, что они поглядывают на него с явным презрением. Ярко разряженные и несколько развязные женщины с усмешкой отворачивались от него, а мужчины обменивались ядовитыми замечаниями на его счет и покатывались от хохота. За ним сразу же увязался какой-то молокосос, смешно передразнивая его неуклюжую походку и строя уморительные рожи. Он всем своим горделивым видом показывал, что на целый дюйм выше чужака, чем вызвал еще большее оживление в толпе. Вскоре за Чейном следовала уже целая свита мальчишек, издеваясь над ним от всей души под одобрительный смех взрослых.
Не обращая на них внимания, Чейн не без труда пересек площадь и стал подниматься по широкой лестнице с одного уровня на другой. Через некоторое время ребятня утомилась и отстала. Тогда Чейн стал не спеша бродить по бесчисленным галереям, освещенным серебристым светом небосвода. "А этот город – опасное место для набегов! – подумал он. – В лабиринтах улиц, площадей, лестниц и галерей запросто можно угодить в ловушку!" И только теперь вспомнил, что он больше не Звездный волк и с грабительскими набегами покончено навсегда...
С горя, он остановился у ближайшего ларька и купил бокал едкого, словно кислота, спирта. Кхаралец, обслуживший его, подождал с недовольной миной, когда он кончит пить, а затем демонстративно вымыл бокал щеткой. Это было уже не насмешкой молокососов, это было прямое оскорбление, и Чейну стоило больших трудов проглотить обиду и отойти в сторону с безразличным видом.
Он вспомнил, что ему рассказывал о кхаральцах Дилулло. В строгом смысле этого слова они не были людьми, а представляли один из множества населяющих Галактику человекоподобных видов. Это стало некогда большим сюрпризом для первых землян, вышедших в большой космос – оказалось, что на многих планетах эволюция шла приблизительно одинаково. И все же различия были заметны, особенно в обычаях, культуре и этических нормах. "Кхаральцы считают людей с других планет едва ли не полуживотными, – говорил Дилулло. – Это заносчивый и довольно примитивный народец, который к тому же терпеть не может чужеземцев. Будьте осторожны с ними".
Чейн пытался последовать этому совету. Он старательно игнорировал насмешливые взгляды горожан и их унизительные реплики, зачастую специально произносимые на галакто. Он выпил еще бокал спирта, провожая тяжелым взглядом местных девиц, а затем вновь пошел наверх, обследуя с неослабевающим любопытством один уровень за другим. Во время пиратских набегов у него никогда не оставалось времени для праздного любопытства, и потому Чейн с особым удовольствием заходил во все встречавшиеся ему кабачки, глазел на диковины со всех краев Галактики в антикварных лавках, торговался из-за безделушек с продавцами...
Наконец он вышел на широкую галерею, освещенную призрачным светом звезд. Между резных колонн толпилась группа кхаральцев, покатывающихся от хохота. Время от времени в толпе раздавались странные шипящие звуки, вызывавшие большое веселье. Заинтересовавшись, Чейн протолкнулся сквозь плотные ряды кхаральцев и стал свидетелем странной сцены.
В центре небольшого круга стояло несколько мохнатых аборигенов. Двое из них держали в руках кожаные ремни с петлями на конце. Петли плотно охватывали лапы находящейся между ними крылатой рептилии. Бедное чешуйчатое животное металось из стороны в сторону, клацая зубастой пастью, но кожаные ремни не давали ему сдвинуться с места. Брызгая слюной, рептилия пыталась укусить толпившихся вокруг кхаральцев, вызывая этим лишь веселый смех. Чейну же эта забава показалась чересчур детской и примитивной, и он с маской отвращения на лице стал вновь выбираться из толпы.
Внезапно в воздухе что-то засвистело, и Чейн почувствовал, что его руки захлестнули ременные петли. Он стремительно обернулся и увидел двух смеющихся кхаральцев – это они выхватили ремни у гуманоидов и набросили их на чужака. Чейн оказался в положении бедного затравленного зверя, и это вызвало в толпе громкие вопли одобрения.
Он попытался изобразить улыбку на своем одеревеневшем лице. Вокруг него образовался круг из смеющихся бело-голубых лиц.
– Я понимаю шутки, – громко сказал Чейн на галакто. – Для вас землянин – это лишь странный зверь. Ну хватит, посмеялись, и ладно, дайте мне уйти.
Но никто и не собирался освобождать его. Ремень, захлестнувший его левую руку, внезапно с силой дернулся, вызвав острую боль. Чейн с трудом удержал равновесие, но в этот момент ремень на правой руке так натянулся, что он пошатнулся и едва не упал.
Последовал новый взрыв смеха, заглушивший вездесущие звуки далекой флейты. Чейн оказался в центре внимания толпы, крылатый зверь был всеми забыт.
– Ну что ж, посмейтесь, – сказал Чейн сквозь зубы. – Не думаю, что доставлю вам много удовольствия.
Он уже не старался сдерживать свой гнев и казаться невозмутимым – что бы сейчас ни произошло, ему вряд ли будет хуже.
Внезапно один из гуманоидов прыгнул к Чейну, указывая на него и на крылатого зверя рукой – видимо, он хотел предложить какую-то новую шутку. Кхаральцы отозвались одобрительным смехом и захлопали в ладоши.
Чейн взглянул на рослого кхаральца, держащего ремень, захлестнувший ему правую руку, и мягко спросил:
– Так вы разрешите мне уйти?
Ответом был мощный рывок ремня, причинивший Чейну острую боль. Кхаралец смотрел на него со злобной ухмылкой.
Тогда Чейн прыгнул к нему, используя всю мощь своих варганских мускулов. Кхаралец рухнул на землю. Одним движением Чейн заломил ему руку за спину и резко дернул ее вверх. С хрустящим звуком кость выскочила из сустава. Кхаралец завопил от боли и ужаса.
Толпа замерла. Горожане явно не ожидали, что славная потеха сорвется и жалкая дворняжка на поверку окажется тигром.
Воспользовавшись общей растерянностью, Чейн вырвался из кольца и бросился по галерее к ближайшей лестнице. Через мгновение позади раздался вопль бешенства, но Чейн уже поднимался, перепрыгивая через три ступеньки. Во время бега он не мог сдержать довольной улыбки – не скоро его забудет задира-кхаралец, верзила с цыплячьими мускулами!
Вскоре он оказался посреди шумного базара, освещенного пурпурным светом шаровых ламп. Проскользнув мимо многочисленных палаток, Чейн заметил за ближайшим ларьком, увешанным гирляндами бронзовых змееруких идолов, узкую лестницу, ведущую куда-то вниз. Провожаемый возмущенными криками, он помчался к ней во всю прыть.
Спуск вниз по этой, явно вспомогательной лестнице не сулил ему ничего хорошего – он мог покинуть город – гору только через широкий центральный выход. Но Чейн не особо тревожился, бывали ситуации и похуже.
Он долго спускался по лабиринтам лестниц, неоднократно встречая патрули охранников и каждый раз ухитряясь ускользать из-под их бдительных взоров. Наконец очутился в большом зале, высеченном в недрах скалы. Чейн выяснил, что стоит как бы в амфитеатре зала, а в партере сидят несколько пышно одетых кхаральцев. На "сцене" же танцевали три почти обнаженные девушки под тоже заунывное пение флейты. Они изящно и ловко двигались среди сияющих шестидюймовых клинков, торчащих из пола, словно клыки, дюймах в пятнадцати друг от друга. Босые ступни двигались от них в опасной близости. Девушки беззаботно смеялись, совершали головокружительные кульбиты и играя со смертью.
Некоторое время Чейн словно завороженный наблюдал за ними, восхищаясь их ловкостью и отвагой. На время он забыл о преследователях, но вскоре на лестнице послышался топот множества ног. Чейн с усмешкой обернулся, готовясь разбросать толпу голыми руками, но вместо этого увидел перед собой офицера со стуннером в руках. Прежде чем Чейн успел пошевелиться, тот выстрелил прямо ему в грудь.
Глава 4
Дилулло сидел в большом, укутанном мглой зале с высоким сводчатым потолком и чувствовал, как постепенно закипает от злости. Вот уже несколько часов он ждал аудиенции у правителей Кхарала, но до сих пор он не видел никого, за исключением государственного секретаря Одения. Он-то и нанял корабль Торговцев неделю назад на Ахернаре, а сегодня ночью привез его с Боллардом в город из космопорта.