Американским офицерам «кефиг» показалась таким необычным сооружением, что они сфотографировали ее, и три из этих фотографий фигурировали в Нюрнберге в качестве вещественных доказательств. На фотографиях мы видим тяжелый стальной шкаф без отверстий в пять футов высотой — то есть слишком низкий для того, чтобы человек среднего роста мог стоять в нем выпрямившись. Внутри вертикальная перегородка разделяла его на две камеры, каждая глубиной и шириной двадцать два дюйма. Два узких просверленных в крышке отверстия составляли единственную вентиляцию, а два тяжелых наружных засова надежно запирали заключенных внутри. Как заявил трибуналу генерал Тэйлор, «рабочих-рабов запирали там в полусогнутом положении на несколько часов, а иногда и на несколько дней. Для усиления мучений жертвы на нее через вентиляционные отверстия в зимних условиях лили воду».
Эти пытки и избиения производились не на глухих окраинах Эссена, а в здании Главного управления. Ильза Вагнер, одна из секретарш хозяина фирмы, показала, что, сидя за своим столом, она слышала крики жертв. Оценивая виновность Альфрида и его совета, Нюрнбергский трибунал счел подобные свидетельства достаточно вескими доказательствами. «Избиения... были известны членам заводской полиции, — указывали судьи в своем заключении. — Они были известны секретарям, которые работали в этом здании, Могли ли они остаться неизвестными обвиняемым, чьи кабинеты помещались в том же здании?»
Крупповские сейфы были набиты весьма щекотливыми документами: внутрифирменными записками, протоколами совещаний и секретной перепиской. Некоторые из этих документов касались государственных тайн, некоторые имели компрометирующий характер, а некоторые были абсолютно непонятны людям, которые не жили и не работали в годы гитлеровского режима. Собрав своих директоров в подвале под помещением заводской полиции (кабинеты наверху были усыпаны битым оконным стеклом, и никто не знал, когда может начаться следующий налет), Альфрид приказал подготовить массовое изъятие документов. Второстепенные бумаги можно сложить здесь, внизу, в сейфах — ключи от них будут только у Шрёдера и Туббезинга. Его густые брови сошлись. «Вы поняли?» Они кивнули. Конечно, они поняли — это было понятно без слов. Далее глава концерна указал, что остальные щекотливые документы будут вывезены из Рура и спрятаны в ста пятидесяти тайниках. Список тайников был приготовлен заранее. Главные из них предполагалось разместить в рудниках в горах Гарца, в двух саксонских поместьях барона фон Вильмовски, в старом охотничьем домике Фридриха Альфреда Круппа, в замке Болен, где никто не жил, и в долине Блюнбаха[45].
Вывоз наиболее деликатных документов был отложен напоследок. Но это оказалось опасным просчетом, так как они все еще лежали в сейфах, когда на виллу Хюгель пришло известие о катастрофе. В третью неделю марта Эйзенхауэр поручил генералу Брэдли расширить Ремагенский плацдарм. На рассвете 23 марта 9-я американская армия ринулась в наступление. Войска фельдмаршала Модели были окружены. Армии генералов Джорджа Паттона и Куртни Ходжеса, соединившись под Гиссеном, оторвались от своих баз и стремительно двинулись по Франкфурт-Касселъскому коридору, охватывая Рур с востока. Тем временем генерал Лаутон Коллинз повернул свой 7-й корпус на север и перерезал незащищенные тылы немецких войск, все еще цеплявшихся за Рейн между Кёльном и Дуйсбургом.
За один день американские танковые колонны покрыли 55 миль. Модель, в течение восемнадцати дней приказывавший своим тающим гарнизонам оказывать сопротивление, почти решил покончить с собой.
Без сомнения, глава концерна в этот момент с удовольствием лично застрелил бы фельдмаршала. Теперь уже было невозможно вывезти крупповские архивы, а в них находились чертежи засекреченного оружия — бесценные активы для любой оружейной фирмы и потенциальный вклад в новую Германию, которая могла возродиться из пепла второго Версаля. А теперь их самих предстояло обратить в пепел. Гитлеру оставалось жить еще почти месяц, но американские «Длинные Томы» уже посылали 150-мм снаряды в руины Эссена, ведя обстрел из Хамборна, городка под Дуйсбургом, в семнадцати милях оттуда. Один из них попал между двумя крыльями здания Главного управления, и обломки завалили Альтендорферштрассе.
Обвинитель на процессе Круппа в Нюрнберге Сесилия Гетц, отмечая, что формально нельзя установить прямую связь между Альфридом и определенными преступлениями (например, казнями, инструкциями крупповским агентом в Освенциме, отправкой рабочих в крематорий Бухенвальда и ужасами Бушмансгофа), заявила без обиняков: «Разумеется, наиболее компрометирующие документы были сожжены накануне прихода американцев».
45
План Круппа потерпел неудачу: пехота союзников разыскала сейфы во всех ста пятидесяти тайниках.