Его атомный завод в Юлихе не может вечно рассчитывать на щедрость Комиссии по атомной энергии США. Фирма должна иметь свои собственные источники сырья. Вот уже почти сто лет, как крушговские геологи присылают образцы испанских руд. Он, Альфрид, изучил их последние доклады и хотел бы, чтобы Бейтц послал геологические партии с оборудованием Гейгера — Мюллера «сюда, сюда и сюда».
Затем появилась третья карта — Канады. Компания «Альгома-стил» продает свои акции. Их надо купить. «Альгома» владеет месторождениями отличных железных руд. Возможно, удастся ими завладеть.
Четвертая карта — Лабрадор. На озере Ашуанипи видели геологов контролируемой Англией компании «Рио-Тинто». Крупп хочет приобрести залежи железной руды на соседнем плато.
Пятая (Бейтц только моргал от удивления) — огромная карта Французской Ривьеры. Обычным тоном, словно речь шла о новом приглянувшемся ему гоночном автомобиле, Альфрид сказал, что подумывает о покупке Ривьеры. «Всей?» — У Бейтца перехватило дыхание. Альфрид прикурил новую сигарету от гаснущей; он уже говорил об этом с Фрицем фон Опелем и графом фон Цеппелином. Они, так же как и он, считают, что в Европе люди отдыхают теперь дольше и чаще, так что купить Ривьеру было бы очень выгодно. Начать надо с Лазурного берега. Цены на некоторые участки уже искусственно снижены (Крупп никогда, даже Бейтцу, не открывал источников своей информации),и если использовать в качестве подставного лица подходящего француза, то можно приобрести все — пляжи, отели, увеселительные парки.
Бывало еще так, что глава концерна говорил: «Я считаю, что все наше будущее зависит от качества нашей продукции. Прошло время, когда такую промышленность, как наша, можно было строить на массовом выпуске стали для вооружения и железных дорог. Наше будущее — это производство специальных сталей для высокоточных станков». И в тот же день его заместитель выпускал сообщение для прессы, заявляя, что, по его мнению, «мы должны все время идти впереди, выпускать новые виды машин, изготовленные из высококачественной стали, производить то, чего еще не умеют делать другие. Тогда они вынуждены будут покупать у нас».
Конечно, печать видела в этом заслугу Бейтца. И лишь горстка людей знала, что правил фактически Альфрид — абсолютный монарх.
Местом, где наилучшим образом взаимодействовали таланты Круппа и Бейтца, была ежегодная десятидневная Ганноверская ярмарка. Павильон фирмы «Фрид. Крупп» располагался, разумеется, в самом центре ярмарки. Экспозицию обеспечивал энергичный генеральный уполномоченный; товары — сам глава концерна.
Первое впечатление от выставок Альфрида можно сформулировать одним словом: могущество. Один только вес тщательно отделанных экспонатов поражал воображение: ротор генератора весил 55 тонн; рулон листовой стали одноразовой выплавки — 35 тонн; втулка цилиндра морского двигателя на 1650 лошадиных сил — 15 тонн; два стальных рулона холодной прокатки, стоящие бок о бок, — по 50 тонн каждый.
Второе впечатление — качество. Крупп предлагал не только гигантскую паровую турбину с лопастями из идеально обработанной фирменной титановой стали «ЛТ-31» и еще одну турбину втрое больше первой (уже проданную компании в Цинциннати), но и великолепно сконструированный переносный холодильник для мяса и фруктов.
Достаточно было найти одного покупателя на такую махину, и выставка себя уже оправдывала. Даже простак, покидая павильон, понимал, что глава концерна приехал в Ганновер не для того, чтобы поражать, а чтобы зарабатывать деньги. И он зарабатывал их миллионами в валюте разных стран.
♦ ♦ ♦
Большинство западногерманских журналистов под предводительством Акселя Шпрингера разделяли растущее в ФРГ желание забыть о призраках прошлого.
Фриц Заукель покончил счеты с жизнью на веревке во Дворце юстиции 15 лет назад; Альберт Шпеер, приговоренный к двадцати годам, все еще отбывал свой срок в Шпандау. Никто не осмеливался даже шепотом напомнить о том, что Альфрид работал с ним бок о бок и был признан виновным в тех же самых преступлениях и в том же зале суда. Лишь время от времени слышались приглушенные протесты. В тюрьме во Франкфурте-на-Майне приговоренный к пожизненному заключению за убийство охранник концлагеря кричал: «Мы, мелкая сошка, должны расплачиваться, а те бонзы, которые отдавали нам приказы, сидят в своих рурских замках, наживаются и жиреют!» Историю замяли. Это был головорез, недостойный человеческого общества. Кроме того, ведь он был виновен, справедливо отдан под суд и осужден трибуналом.
Становилось все труднее найти немецкие документы, которые изобличали бы Круппа, или, как писали тогда даже американские журналы, те документы, которые обличали его в преступлениях, совершенных его отцом. Правда, судья Уилкинс сохранил свои материалы, а судья Дэйли передал свои в Хартфордскую юридическую библиотеку, но и то и другое было на английском языке. Вашингтон вернул Бонну оригиналы документов на том основании, что они являются собственностью ФРГ. Записки Сецилип Гётц, участвовавшей в процессе на стороне обвинения, погибли в подвале ее дома во время пожара, возникшего по «невыясненной причине». Ролингс Рэгланд, заместитель главного советника генерала Тэйлора, отослал полную копию протоколов суда своей сестре в Лексингтон, штат Кентукки, думая, что когда-нибудь они будут представлять интерес для истории. И они находились там в целости и сохранности на чердаке коровника, когда я десять лет назад начал собирать материал для этой книги. Из-за того, что Верховный комиссар Макклой не разрешил опубликовать на немецком языке материалы Нюрнбергского процесса над Круппом, их содержание осталось неизвестным гражданам ФРГ. Просто поражаешься тому, как мало знает о прошлом своей страны рядовой житель Эссена.