– На моем корабле только два пассажира, – заверял Леооп «таможню». – Это тяжелобольной человек со своей сестрой.
– Больной? – заинтересовался скользкий тип.
– Да, он недавно заразился какой-то болезнью в трущобах, – объяснил Леооп, – я слыхал, от нее много людей умерло… Везу их в Нефбуло. Говорят, там есть врач, который…
– Ладно-ладно! – перебил Леоопа глава таможни и с опаской покосился в мою сторону. Я громко, с надрывом закашлял. – Понятно. Тогда быстрее закончим с формальностями. Я смотрю – у вас интересный корабль…
Я зашелся в очередном приступе сильнейшего кашля и начал неразборчиво напевать: «Дил-ли-дилли… тралли… валли, опять… выспаться не дали!».
– Да, – как ни в чем не бывало, ответил Леооп, – технология безразмерного корпуса. Ну знаете, раньше, во времена расцвета вольных искателей приключений и путешественников были безразмерные вещмешки… Что хочешь, то и кладешь, в любых количествах. Тут та же система, только…
Кира зарыдала надо мной, заменяя мокрую тряпку на моей голове:
– О, боги! Он бредит… Леооп, прошу, поторопись!
Теперь вся тройка боязливо поглядывала в мою сторону, а я издевался вовсю:
– Я – самый больной в мире человек! Только… варенье! – орал я, выгибаясь всем телом.
Кира уже ничего не говорила, а тихо подвывала, покачиваясь взад-вперед. Атмосфера накалилась в прямом смысле этого слова. В отсеке стало душно и жарко. Глава «таможни» промокнул вспотевший лоб платком, еще раз покосился в сторону своего высокого спутника, тот был бледен. Еле заметно кивнув в ответ на взгляд, он развернулся и торопливо сошел с корабля. Скользкий тип облизал губы и с трудом выговорил, обращаясь к Леоопу:
– Э-э-э… Я думаю… стоит продолжить нашу беседу на улице. Вам так не кажется?
– Дык, мне и тут нормально…
– Я думаю, не стоит отвлекать… э-э-э… больного от… м-м… болезни? – не знал, как выкрутиться, этот клоун. – Бумаги, думаю, удобнее подписать в нашей… э-э-э… конторе.
Леооп всеми правдами и неправдами косил под дурачка. Должен признать – у него ого выходило очень правдоподобно.
– Да ладно! Подпишу все тут. А то видите – больной весь извелся. – Он указал на меня, а я в этот момент пытался почесать нос плечом, выходило не очень, но со стороны это, наверное, выглядело как судороги. Кожа таможенника стала цвета белого листа бумаги.
– Ну если вы… э-э-э… так считаете… э-э-э… вот документы. – Глава «таможни» вытащил несколько листков, исписанных каллиграфическим подчерком.
Он передал листки, показал, где расписываться, и прижался к стенке, когда Леооп закашлялся подозрительно нездоровым кашлем. Тот долго «разбирался» в документах, видно, перечитывал их. Наконец, когда наш пилот подписал бумаги, «таможня» схватил эти листочки и ринулся к выходу, на ходу бормоча что-то вроде: «Можете взлетать… э-э-э… и… э-э-э… скорейшего… выздоровления!»
Когда он спустился, «трап» втянулся в корабль и проем в стене исчез, мы расхохотались. Из люка в полу вылез гогочущий Афкон. Он аплодировал:
– На бис! Повторите! Это было нечто!
Леооп, изнемогая от смеха, поздравил нас с успешным освоением актерской профессии и ушел в кабину, надо было взлетать и отрегулировать температуру воздуха на борту. Афкон отсмеялся и уже серьезно сказал нам с Кирой:
– Вы молодцы. Я уж думал – все, конец! Ан нет… – Он вновь рассмеялся. – Как ты там стонал? «Опять выспаться не дали!»? Надо ж было придумать такое… и Леооп… не ожидал, бурные овации в его адрес!
– Благодарю! Но, к сожалению, вынужден отказаться выходить на бис! – ответил голос Леоопа из динамика.
Кира и я тоже посмеялись, а затем она неожиданно захлопала в ладоши, совсем как маленькая девочка. На наши вопросительные взгляды она ответила:
– Мы же сейчас будем путешествовать между мирами! Я ни разу не летала!
– Это упущение надо исправить, – весело сказал я. – Давайте посмотрим.
Мы прошли в отсек, где в стену был вмонтирован монитор. За бортом перед нами открылась действительно впечатляющая картина. Вокруг нас летали сотни самых причудливых по форме и дизайну кораблей. Мы поднялись к тучам, и вся эта масса кораблей замерла. Вибрация нашего корабля также стихла. Внезапно послышался грохот и мимо нас пронесся дымящийся корабль. Его преследовало три других совершенно одинаковых корабля. Орудия, вмонтированные в их корпус, вели непрекращающийся обстрел беглеца, похоже, это были обычные пулеметы. Преследуемый метался из стороны в сторону, чтобы в него не попали. Это его действительно спасало. Наконец он нырнул в тучи над нами, послышался жуткий грохот, и вниз полетели пылающие обломки. В мыслях я уже похоронил смельчака но… похоже, погибать он и не собирался! Он вновь вылетел из-за туч, а его преследовали уже только два корабля.
– Ты смотри, как летает! – с некоторой завистью в голосе сказал Леооп по внутренней связи.
– Видать, братья Гвогеры решили под шумок добить своих… демонических конкурентов, – неожиданно сказал Афкон.
– С чего ты так решил? – спросила его Кира, напряженно наблюдавшая за боем. – Почему «демонических» конкурентов?
– Там, в корабле, который преследуют, сидит подобный мне… нам… фенгор, – пояснил Афкон и удивился: – Странно, что ты этого не чувствуешь…
Кира напряглась и замолчала. А я вновь подумал, что в ней очень мало от демона. «Наша» стая кораблей тем временем успокоилась. Вперед отлетели ведущие корабли техподдержки и образовали овал. Затем вокруг каждого из кораблей появилось сияние, которое постепенно становилось сильнее. Через пару минут оно усилилось настолько, что смотреть стало больно. Я прищурился, а потом и вовсе отвернулся. Краем глаза я заметил, что Афкон и Кира спокойно смотрят на это сияние, не испытывая неприятных ощущений. Еще через пару минут сияние практически исчезло, но теперь корабли в неровном овале были объединены какими-то зелеными молниями. От самого нижнего в периметре корабля молния уходила далеко вниз, к крыше одного из зданий, очевидно запитывающего его.
– Когда же отменят чрезвычайное положение в городе? – услышали мы голос Леоопа из динамика. – Как было удобно пользоваться стационарными вратами. Не надо было ждать, пока они зарядятся…
– Я думаю, ты воспользуешься ими вновь не раньше, чем в Феншере будет посажен последний демон или кончится война.
– А сколько нам ждать? – спросила Кира то ли о войне, то ли о том, сколько ждать продолжения полета.
– С полчаса… – ответил Афкон, – может, меньше.
– Как-как ты сказал? – удивился я.
– С полчаса, – повторил он. – А что?
– Я-то думал, что у вас другая система исчисления времени… – пояснил я, – в моем мире такое же обозначение… Секунды, минуты, часы, недели, месяцы… Верно?