– Шеллер, зачем ты решил устроить демонстрацию собственных возможностей? Я прекрасно помню, что на этой глубине Тени ты особенно силен. – Апофеон взглянул на меня и усмехнулся. – Ну вот видишь: ты уже настроил Александра против меня! Как тебе не совестно?!
– Просто я прекрасно знаю, насколько легко ты предал собственного отца и Тень этого мира, Апофеон, – елейным голосом ответил мой слуга.
– Да брось ты! Я ж ничего не делал! – воскликнул Никодарский.
– А пока ты «ничего не делал», демоны выжигали и резали все живое. Без ТВОЕГО приказа ТВОЯ армия не тронулась с места и на пару шагов.
– Отец справился и без моей помощи…
Мир у меня в глазах потускнел, а затем и вовсе исчез. Перед моими глазами промелькнули картины прошлого…
Стены древнего Глуботара возвышались над полем битвы, как неприступная скала среди беснующихся волн бушующего океана. В роли волн выступали тысячи, если не сотни тысяч теневых фантомов демонов. На стенах города стояли плечом к плечу две тысячи воинов Великой Тени, ведомые в бой Повелителем Тени Никодаром. Им оказался широкоплечий бородатый гигант с крупными чертами лица, длинным хвостом слипшихся волос, пронзительным взглядом прищуренных глаз, короткой шеей и огромными кулачищами. На нем была тяжелая пластинчатая броня, закрывавшая торс от шеи до колен, руки были открыты. Их прикрывала лишь тонкая кольчуга, уже вся изорванная, как и броня, которая вообще словно побывала в руках усердного молотобойца. Правой рукой он поигрывал коротким клинком, в левой держал небольшой круглый щит с неразборчивым знаком на внешней стороне. Слева от него стоял в изуродованных доспехах и пробитом открытом шлеме молодой Алио Даларан, пока еще не наместник, а просто верный солдат своего господина. Справа сидел неподвижный, как статуя, Шеллер в своем теневом обличье. Вся его шкура была в неглубоких ранах, ссадинах и подпалинах. Орда под стенами готовилась к новому штурму.
– Шеллер, пошли за моим сыном. Пусть перебрасывает войска сюда. Нам не сдержать их.
– Да, Господин.
– Алио…
– Господин?
– Сколько воинов еще в строю?
– Две тысячи.
– Плохо.
– К оружию! – донеслось с противоположной стены. – Они наступают!
– Пли!
Черное облако стрел сорвалось со стен и обрушилось на ряды наступающих. На месте его падения остались одни трупы. Сотня убитых фантомов – капля в море, их были десятки тысяч.
– Товсь!.. Пли!..
Тритонообразные демоны ползли прямо по стенам. Вместо безобидных присосок на их конечностях красовались двадцатисантиметровые когти, легко врезавшиеся в каменную стену на пару-тройку сантиметров. Вот самые ретивые покорили стену только ради того, чтобы быть обезглавленными ожидавшими их появления воинами Тени. Но за первыми последовали все новые и новые твари. Один демон вывернулся из-под клинка, прыгнул и оказался среди защитников. Его когти распороли кольчугу одному, голень другому. Хвостом эта тварь орудовала тоже умело, и это она доказала, сбросив одного воина со стены. Но демон не был настолько быстр, чтобы уйти от стрелы, пущенной одним из защитников с пяти шагов. Чудовище упало замертво со стрелой в глазнице.
Неподалеку метался черной тенью Шеллер. Те невезучие твари, которые попадали под лапу взбесившейся кошки, слетали со стены, исполосованные ранами глубиной в указательный палец.
Алио вместе с горсткой воинов из последних сил держали угловую башню, где была лестница, ведущая со стены в город. Клинки воинов каждое мгновение наносили удары по лезущим со всех сторон тварям. Но вот одному молодому пареньку страшным ударом лапы оторвало пол-лица, другому насквозь пробили грудь и, подцепив за ребро, кинули под стену на растерзание беснующимся внизу демонам. Алио растолкал четверку обессилевших воинов, готовых упасть от усталости, и ворвался в толпу тварей, столпившихся на стене. Клинок двуручного меча резал плоть демонов, как бумагу…
– Где мой сын, Шеллер?!
– Он просил передать вам, Господин, что вы его не ценили!.. Мне… очень жаль.
– Неблагодарный мерзавец… Что же… у меня нет выхода. Надо спасти мир и его Тень любой ценой.
– Вы уверены, Господин?..
– Да.
Некодар стоял у ворот, отложив в сторону меч и щит, и прищурившись смотрел на орду у стен города. Его лицо растянулось в недоброй ухмылке обреченного человека. Губы зашевелились, беззвучно проговаривая какие-то слова. Его пальцы рук стали рисовать в воздухе замысловатые узоры, проявляющиеся желтыми росчерками в воздухе. Когда Теневод закончил, некоторое время ничего не происходило. Но затем…
– Они не простят мне правды. Скажи… это чернокнижники демонов?
– Да, Господин. Но…
– Вечное проклятие. Я знаю.
В одно мгновение эгош Тени собрался плотным кольцом вокруг Глуботара, поместив город в колодец со стенами из непроницаемо-черного тумана. Все замерло на секунды, а может, и часы.
Еще мгновение – черный туман обратился в ослепительную стену обжигающего огня. Секунда, и кольцо пламени ринулось от города, испепеляя все на своем пути. И демоны, и тени погибали, не успевая даже понять, что происходит. Выжили лишь те, кто находился в крепостях, где развевался стяг Великой Тени. На Тени мира Дэго появились страшные, незаживающие раны. Огонь не знал, что такое жалость или пощада.
– Мир будет умирать, Господин…
– У меня не было выхода.
– Что делать с вашим сыном?
– Казнить.
Глава 4
В чувство меня привел настойчиво-громкий голос Апофеона:
– Э-эй! Теневод! Ты припадочный или как? Что с тобой? Приди в себя. Освободи меня и делай, что хочешь.
Я еще несколько секунд буравил его взглядом, а затем просто двинул ему в челюсть, перешагнул через него и пошел в том направлении, где, по моему мнению, должно находиться святилище.
– Пойдем, Шеллер.
– Да, Господин.
– Ты – идиот! – донеслось нам вслед. – Ты не понимаешь, что я могу тебе дать! Ты получишь армию, власть… Сможешь построить свою собственную империю!.. Мерзавец!.. Ну освободи меня! Пожалуйста…
Некоторое время мы шли молча, вслушиваясь во все затихающие мольбы этого подонка, предавшего и отца, и Тень, и мир.
– Почему не казнили «наверняка»? – хрипло спросил я.
– Он успел вспороть себе грудь еще до моего появления. А я решил не возиться с его личными гвардейцами, взявшимися похоронить Апофеона.
– В принципе, в вечном заточении тоже есть своеобразный садистский смысл…
– Возможно, Господин.
…Через десять минут мои шаги стали неуверенными. Все-таки сколько идем, а святилища все не видно. Но Шеллер объяснял это очень просто:
– Иллюзия и обман – вот главное оружие Тени перед нежеланными гостями, Господин.
Цитадель-святилище выросло прямо перед нами настолько неожиданно, что я с трудом сдержал крик удивления. Башня высотой метров в двести, наверное, у любого живого существа могла вызвать только немое восхищение, хотя и была лишь идеально ровным обелиском с почти невидимой двухстворчатой дверью. Весь «обелиск» был покрыт светящейся белым светом гравировкой. Она изображала черное солнце с сияющими белыми лучами. Если долго смотреть на него, то казалось, что оно… настоящее… насколько может быть настоящим черное солнце.
Я застыл у входа, запрокинув голову, с отвисшей челюстью и чувством, что мои силы, оказывается, безмерны, если мне под силу ТАКОЕ.
Шеллер двинулся вперед своей мягкой походкой, но у самой двери остановился и оглянулся, уставившись на меня вопросительно-выжидательным взглядом. Я опомнился и нагнал его. Не хочется вновь повторяться, что в который уже раз я действовал по наитию. Моя рука легла на створки дверей. В тот же момент кожа моей пятерни потеряла привычный вид и стала резко меняться. Черный туман, эгош, с легкостью заменил то, из чего состоит тело простого человека, на себя. Непроглядная занавесь тумана дрогнула и потянулась ко мне. Когда первое щупальце эгоша впилось мне в спину, я почувствовал приятное и сладостное покалывание во всем теле. Весь туман, окружавший цитадель-святилище, а заодно накрывавший и всю площадь, за считанные секунды уместился в моем щупленьком тельце. Правда, это самое тельце приняло не совсем обычный вид. Я стал полноценной тенью, частью великой Тени. В этот момент мне стало абсолютно ясно, что считать себя Хозяином и уж тем более Повелителем Тени было глупо. Я всего лишь поводырь огромной, безмерно могучей, но слепой силы, способной в любой момент раздавить меня, как букашку. Но мне было не страшно, а уютно от сознания этого факта.