Глава 5
– Вот мы и пришли, – сообщил мне Афкон и поднялся по лесенке.
Я прошел внутрь вслед за моим спутником и остановился, чтобы оглядеться. Да… пожалуй, более уютного заведения я не встречал в своей жизни. Небольшой зал, не загроможденный обилием столиков. Маленьких деревянных, с изогнутыми ножками столов и стульев, похоже, было как раз столько, сколько нужно, чтобы обслужить всех немногочисленных клиентов. На стенах кое-где висели портреты каких-то людей и нелюдей. За одним из столиков сидел юноша и играл на некоем подобии саксофона. Очень красиво играл… Под потолком клубился табачный дым. Многие из тех, кто посетил в тот вечер «Аромат уюта», курили трубки или сигары. Я вспомнил, что не курил с утра. Афкон провел меня к одному из свободных столиков и оставил, отойдя куда-то в глубь зала. По дороге он поприветствовал музыканта, тот кивнул головой, выводя ноту. Он подошел к самому дальнему от входа столику и тронул за плечо полного почти-человека, только у того было четыре руки. «Четырехрукий» обернулся. Увидев Афкона, он вскочил и радостно поприветствовал его. Они обнялись. Мой спутник, о чем-то оживленно рассказывая, повел своего знакомого к нашему столику.
– Хочу вас представить друг другу… – сказал Афкон и указал на четырехрукого гиганта, ростом метра в два с половиной. – Это Гивап, владелец этого уютного заведения, а это – он указал на меня, – Александр Горский, мой новый знакомый.
Я встал и протянул руку:
– Приятно познакомиться…
Гивап недоуменно посмотрел на меня. На миг в его глазах появилось нечто странное, какой-го огонек. В это самое мгновение у меня по спине побежали мурашки, в глазах потемнело. Происходило явно что-то нехорошее.
Гивап, продолжая так же странно смотреть на меня, добродушно улыбнулся и пожал мне руку одной из своих. В тот момент, когда наши руки соприкоснулись, на долю секунды мир вокруг подернулся рябью. Что-то тяжело навалилось на меня и тут же исчезло. Гивап мгновенно растерял всю свою серьезность и повеселевшим голосом сказал:
– Взаимно, Александр. Между прочим, прими совет, в следующий раз проверяй иногда свою тень…
Голос, кстати, у него был хриплым, прокуренным. Затем он как ни в чем не бывало, свистнул – и из воздуха рядом с ним появился маленький, не более метра в высоту, крылатый… я даже затрудняюсь сказать, кто или что это было. Два крыла, похожих на увеличенные крылья бабочки, поддерживали в воздухе нечто с двумя огромными голубыми глазами, которые, казалось, успевали следить за каждым твоим действием. В глазах бегали два горизонтальных зрачка. Они то и дело расширялись чуть ли не на весь глаз. Под глазами торчал немного сплюснутый и вздернутый нос. Еще ниже рот, усеянный крупными белыми зубами – клыков, к моему удивлению, не наблюдалось. Все лицо и голову покрывала богатая растительность. На голове красовалась копна рыжих взъерошенных волос, по вискам и щекам они спускались до подбородка, где сплетались в бородку из косичек. Из-под волос вылезали два уха, огромные, как у Чебурашки, великоватые, казалось, даже для слона. Голова сидела на тоненькой шее, соединяющей ее с телом. Из складок огромного ослепительно белого поварского фартука, несколько раз обмотанного вокруг талии, выглядывали две короткие ручки с непропорционально большими пухлыми кистями и пальцами. Пальцы – это отдельная песня, такими пальцами можно спокойно сгибать стальные монтировки. Из-под фартука виднелись не менее непропорциональные ступни ног, одетые в сандалии на толстенной платформе.
Это чудо оглядело нас и сказало:
– Гивап, давай быстрее, у меня там кингар подгорает в печи…
– Отлично, тащи его сюда, Мориус. Нас в кои-то веки посетил Шифо, надо попотчевать дорогих гостей… а пока распорядись, чтобы нам принесли выпить.
– Я тебе служанка? Или прислуга? – возмущенно поинтересовалось это крылатое чудо по имени Мориус. – Я тут повар и не обязан бегать взад-вперед!
После этих слов он исчез. Гивап добродушно рассмеялся:
– Не обращайте внимания… Просто он сегодня с бодуна. Всем анклавом справляли день анклава.
– Значит, у тебя новый повар, а куда исчез Гидеон? Помнится, он варганил изумительные пироги, – сказал Афкон.
– Старик Гидеон? Взял отпуск. Зная его… в общем, его гулянки затянутся надолго. А Мориус сейчас его подменяет. Простому ученику Механистов сложно сводить концы с концами, особенно далеко от своего родного мира. Ну ладно, давай рассказывай: как жизнь? Еще не женился? Помнится, Рашва по тебе сохла… – расхохотался чему-то своему Гивап, закуривая нечто, отдаленно напоминающее мои родные сигареты.
– Простите, что перебиваю, но… я с утра не курил… – начал было я.
– Да-да, понимаю, – сказал Гивап, протягивая мне сигарету. Вблизи, да и на вкус это оказалась скорее легкая сигара… насколько они вообще бывают легкими.
Мы закурили. Как раз принесли поднос с тремя стаканами и литровой бутылкой темного напитка Афкон раскупорил бутылку и разлил ее содержимое по стаканам. Все глотнули. Напиток оказался не только темным, но густым и ароматным.
– Рашва… да она укатила с каким-то богатеем. Новым хахалем. По его словам, у него есть собственный мир, родовой замок… При этом, когда перечислял все это, такую рожу скорчил… Руки так и чесались морду ему набить, да вот постеснялся при Рашва. А она, дурочка, клюнула… – исповедовался Афкон; чувствовалось, ему неприятно это говорить, но, видно, он решил выложить все, что накипело душе.
– Да… дуреха, что с нее возьмешь… – подхватил Гивап. Мы молча осушили стаканы.
Я сразу почувствовал – скоро этот разговор по душам перерастет в стихийную пьянку с громкими тостами вроде: «Все бабы – дуры!» Уходить мне было некуда, отсаживаться – столиков свободных не было, пришлось покориться судьбе и морально приготовиться к обильным возлияниям.
Размышляя, как бы мне ретироваться, я и не заметил, когда на столе появились еще три бутылки, первая оказалась уже пустой, а мой стакан вновь полным. В этот момент Гивап встал и немного певуче произнес первый тост:
– Давайте выпьем сегодня за самых прекрасных существ во Вселенной, чья нежность не знает границ, за тех, кто своим совершенством помогает жить другим… – произнес Гивап чистым торжественным голосом, а закончил, хрипло гаркнув, – ну, в общем, вы поняли – за нас, мужики!
«Началось…» – пронеслось у меня в голове, когда я залпом осушил свой стакан…
Глава 6
…?!?..
– Нет, ну вот ты… ик… ты…ня ув-жаешь?
– Да…
– А п-чему вы-ть не хочешь?
– Не могу…
– Придется!
…?!?..
Глава 7
После тяжелой черт-знает-скольки-часовой пьянки, нетрезво-искренних признаний в вечной дружбе и уважении я, Афкон и Гивап стали закадычными друзьями. Обращались друг к друг на ты, пили на брудершафт. Выпили, наверное, весь запас спиртного Гивапа. Попутно к нам присоединились еще человек пять. Я, хоть убей, не вспомню их имен, но все они, черт побери, отличные ребята! Затем к нам присоединился крылатый повар заведения, тоже напился вдрызг и вытащил нас на улицу, вспомнив, что «уроды из соседнего цеха вчера набили морду моему мастеру!». Битый час мы всей толпой перебирались на соседнюю улицу. Дважды ошиблись цехом, долго извинялись перед открывшими двери за их разбитые носы, правда, потом эти парни смешивались с толпой, им наливали, и они продолжали вместе с нами наш крестовый поход. Наконец мы нашли нужное здание. Перед воротами цеха стояли человек тридцать, все, естественно, пьяные… и это еще мягко сказано, все разом галдели, за что-то пили… Короче, парни из того цеха, к которому мы шли, тоже оказались достойными людьми. А Мориус неожиданно вспомнил, что мастер его – редкостная сволочь…
Утро следующего дня выдалось пасмурным. Плотный покров серых туч застилал небо. Воздушное движение было вялым. Как пояснил Афкон: «Большинство из летающих корыт сейчас у верхних этажей башен, над облаками». Гивап ушел приносить извинения перед администрацией механистов за порчу имущества (три вдребезги разнесенных цеха), выведение из строя рабочих (страшное похмелье последних вследствие ночной пьянки) и моральный ущерб, принесенный остальным механистам (их не пригласили выпить). Я и Афкон, уже опохмелившиеся, потягивали нечто похожее по вкусу на чай, но цвет был черным, как у кофе. Сидели мы на балкончике в «Аромате уюта». Изредка я опасливо поглядывал вниз. Под нами был добрый километр отвесной стены, правда иногда прерываемой похожими на наш балконами.