“Чи!” - произнес Мургатройд, соглашаясь с этим предположением.
– Да, но куда же они ушли? - спросил Кальхаун, обращаясь к Мургатройду. - Действительно, куда же они могли уйти?
В городе было восемьсот тысяч человек, двести тысяч мобилей вполне могли вывезти все население. Но это же колоссальное число мобилей, сконцентрированных в одном месте! Если их поставить рядышком на шоссе, с расстоянием хотя бы в метр между ними… Он мысленно просчитал варианты. Да, при наличии двух скоростных шоссейных дорог они вполне могли вывезти из города все население. Поскольку следов паники не заметно, то они, должно быть, разработали план эвакуации заранее. Значит, они знали, что должно что-то произойти. И это произошло. Но что?
Кальхаун еще раз внимательно посмотрел на фотографию. Она была гораздо лучше карты. Это была макрофотография.
На севере от Майя-сити находились горы, и только одно шоссе шло в этом направлении. Горы окружали Майя-сити и с запада, туда тоже вела лишь одна дорога. На юге было море, которое омывало полуостров, на котором находилась столица планеты.
– Итак, они ушли на восток, - решил Кальхаун. Он провел пальцем по линиям. - Вот три скоростные дороги, которые ведут на восток. И это единственная возможность вывезти людей из города быстро и без паники. Они не знали, когда им придется уходить, но они знали, куда им надо идти. Когда пришло оповещение об эвакуации, они отправились на восток. Мы отправимся следом за ними узнать, что же произошло. Только они знают об этом!
Кальхаун пошел к своему звездолету. Мургатройд радостно запрыгал рядом.
Когда за ними закрылся входной шлюз, Кальхаун услышал щелчок, усиленный внешними микрофонами. Он прислушался: двойной щелчок, как будто кто-то что-то включил и сразу же выключил. Двухсекундный интервал, такой же, как на счетчиках энергорешетки. Что-то откачивало шесть миллионов киловатт из энергосистемы с постоянным интервалом в две секунды. Звук регистрировался микрофонами, а в атмосфере его не было слышно. Щелчки в микрофоне наводились индукционным током, так же как помехи при телефонном разговоре, прерываемом разрядами статического электричества в неисправном кабеле.
Кальхаун еще раз изумился, хотя внешне это отразилось лишь в недоуменном пожатии плечами. Он выключил внешний передатчик.
– Вызываю “Кандиду”, - успел произнести он, и сразу, как будто его голоса ждали, ответила “Кандида”.
– “Кандида” кораблю Медслужбы. Мы вас слышим! Что случилось там… внизу?
– Все в идеальном порядке, энергосистема работает в обычном режиме. Никаких следов паники. Но в городе нет людей. Они ушли. Но это не каприз! Где ваша следующая посадка?
Голос с “Кандиды” ответил с некоторой надеждой и ожиданием.
– Передайте сообщение. Доставить его немедленно в ближайший филиал Медслужбы. Они передадут его в Главное управление. Я остаюсь, чтобы узнать, что здесь происходит.
Он продиктовал рапорт с чувством раздражения, потому что толком не мог сформулировать свое сообщение. Произошло что-то серьезное. Но никаких данных о том, что именно произошло, у него не было. Все это выглядело очень глупо. И хотя Кальхаун хорошо понимал, что проблемы на планете Майя не могут быть решены Главным управлением Межзвездной медицинской службы, все, что могло касаться здоровья людей в крупных масштабах и чрезвычайных обстоятельствах, должно быть сообщено по назначению.
– Я остаюсь расследовать эти чрезвычайные обстоятельства. По мере поступления информации и при возможности ее передать я выйду на связь.
– А как же наш пассажир?
– Да разбирайтесь вы со своим пассажиром сами! - рассвирепел Кальхаун. - Поступайте, как сочтете нужным, - добавил он более спокойным тоном.
Он отключился и принялся готовиться к работе на планете Майя.
Сначала Кальхаун с Мургатройдом отыскали себе средство передвижения. Корабль Медслужбы мало подходил для обшаривания городов в поисках людей, да и топлива вряд ли хватило бы. Кальхаун решил воспользоваться мобилем.
И снова картина брошенного города произвела на них странное впечатление. В ювелирном магазине драгоценности лежали разложенными на витринах.
Он заглянул в витрину цветочного магазина: все цветы земного происхождения цвели и благоухали, и несколько странных прекрасных цветков с листвой темно-оливкового цвета тоже были необыкновенно свежи и хороши, как и их земные собратья.