Секунду помедлив, он нажал на кнопку на письменном столе.
– Слушаю, - раздалось в динамике.
– Что теперь будем стирать в порошок, Ингир?
– Ну конечно же Кис, - заявил надтреснутым голосом старослужащий из лавки. - Вспомните, там проживает один парень, который крепко задолжал нам и отказывается платить.
– Спасибо, Ингир!
Дрэк развернулся к капралу:
– Вам ясно задание?
– Так точно, господин генерал!
Главком вернулся к столу и вновь попытался разобраться, что же все-таки произошло в Оллени.
“Противник потеснил”?… “Мы отбросили противника”?… Черт побери! В конце концов, это не так уж и важно…
***В нескольких милях от бывшей скобяной лавки, а ныне Ставки Верховного командования, в самом центре нейтральной полосы разместился железобетонный бункер. Два человека с серьезными и непроницаемыми лицами удобно разместились в нем за столом. Перед каждым лежали карандаш и блокнот с какими-то пометками.
Между ними на столе покоилась монета.
– Теперь ваша очередь бросать, - любезно сказал тот, что сидел справа.
Человек слева подхватил монету.
– Орел или решка?
– Орел!
Монета звонко шлепнулась “орлом”.
– Вы выиграли! - холодно констатировал бросавший, поднимаясь и передавая монету партнеру.
Тот расплылся в улыбке, но не проронил ни слова.
***Келли потянулся к тумблеру, включавшему механизм выхода в нормальное пространство, но его явно одолевали сомнения.
– Послушай, Игорь, - проныл он, - неужели нам действительно позарез нужно выходить из бреши, даже не сверяясь предварительно с картами? Ты же понимаешь, насколько это опасно. Кто знает, на что мы напоремся?
– Придется пойти на этот риск, - жестко отрезал Беляков.
– Но в чем дело? Что плохого в том, что у мэлиан появились эти подаренные мною книжонки?
– Тебе же известно, что Мэла поставлена под жесткий контроль. Сверх списка, утвержденного Экономическим советом, туда не разрешается ввозить ни единого товара.
– Глупейшее распоряжение, - фыркнул Келли.
– Вовсе нет. Мэла - это в некотором смысле зеркальная цивилизация. Аборигены рассматривают Землю как непререкаемый авторитет и воплощенный идеал, стремясь слепо копировать все, что им удается узнать о нашей жизни.
– А что тут плохого? Наша цивилизация, по-моему, не так уж и скверна!
– Согласен! Но мэлиане просто бездумно копируют увиденное, не опираясь ни на предшествующий опыт, ни на традиции. Поэтому, совершенно не представляя причин тех или иных заимствованных у Земли действий, они рискуют ошибочно их истолковать, что может оказаться крайне опасным.
– Подумаешь! Зато научатся жить как цивилизованные люди.
– Не исключено. Но пока они дойдут до этого, их ученическая стажировка может обернуться катастрофой. Так всегда бывает, когда примитивный народ пытается собезьянничать более развитый.
– Да ладно тебе! Ты из мухи делаешь слона. Ну пусть я дал мэлианам книги про войну и политическую организацию общества. Но что за чертовщину они смогут с ними сотворить?
– Дело в том, что мэлиане никогда до сих пор не воевали, - сумрачно произнес Беляков.
– Так уж и никогда?
– Их общество построено на сугубо мирных принципах. Во всяком случае, такое было до того, как им в руки попали учебники, трактующие об “искусстве” ведения войн…
После этих слов Келли засуетился у пульта управления.
– Пожалуй, ты прав: надо срочно возвратиться на Мэлу и восстановить там прежние порядки.
– Я знал, что в конечном счете ты поймешь меня! Впрочем, не будем забывать, что так будет лучше не только для мэлиан, но и для нас с тобой, поскольку Галактический Совет может взвалить на нас вину за вполне вероятные массовые убийства и резню, порожденные твоим злосчастным подарком. И вот тогда нам светит тюремное заключение лет этак на сто в Рэн-Хэши.
Келли поспешил включить аппаратуру. Корабль выскочил в нормальное пространство. К счастью, на их пути не оказалось ни какой-нибудь шальной планетки, ни огненного светила.
– А теперь держись, да покрепче, - посоветовал штурман. - Сейчас рванем что надо!
– Надеюсь, мы успеем упредить первую в истории Мэлы войну! - тяжко вздохнул Беляков.
***Ноб, заметно нервничая, вышагивал по мрачного вида коридору, направляясь в императорские покои. В вытянутых руках он бережно нес небольшой сверток.
Премьер-министр Диктатуры был лыс, обладал внушительным выпуклым лбом и пронзительными черными глазками, которые за стеклами очков в стальной оправе казались еще меньше. Он выглядел как само воплощение “злого гения” и слыл “серым кардиналом” при императрице.
На самом деле это был просто очень славный человечек. Адвокат по профессии, он был известен мэлианам своим великолепным розарием и бесподобной коллекцией земных марок.