Кальхаун обследовал его. Дыхание участилось, а сердце билось так же, как и у Хелен. Температура тела не только не поднялась, а, наоборот, упала. Чувствуя угрызения совести, Кальхаун обратился к тормалю:
– Мы с тобой, Мургатройд, при исполнении служебных обязанностей пережили кое-какие неприятные моменты. Но я страдаю больше, чем ты. Тебе не приходится злоупотреблять моим доверием, а я обязан злоупотреблять твоим!
Мургатройд пискнул: “Чи!” - и захныкал. Кальхаун заботливо и осторожно положил его на подстилку из листьев в одном из свободных шалашей.
– Лежи тихо, - приказал он. - Тебе нельзя сейчас уставать.
Он отошел, а Мургатройд тихо и жалобно заныл, но, явно утомленный, остался лежать на указанном ему месте.
– Давайте я перенесу вас отсюда, - сказал Кальхаун девушке, - чтобы по возвращении человек из города не заметил вас. Сам я тоже спрячусь, чтобы ваши друзья не перепутали меня с ним. Рассчитываю на вас и надеюсь, что потом вы все им объясните. Честно говоря, я намерен устроить засаду. - И, как бы разъясняя, добавил: - Не решаюсь пойти по его следам, поскольку он может вернуться сюда и другим путем.
Кальхаун поднял девушку и отнес ее в такое места), откуда она, оставаясь укрытой, могла обозревать всю поляну. Сам же он устроился неподалеку от Хелен. Он остался неудовлетворенным принятыми им вынужденными мерами. Пойти на розыски убийцы, оставив беззащитными Хелен и Мургатройда, он не мог, а тот, будучи все это время на свободе, мог набрести еще на одну жертву. Однако в любом случае в этот момент жизнь Мургатройда была важнее жизни любого человеческого существа на Мэрис III. Теперь все зависело от тормаля.
Но Кальхаун все равно был недоволен собой.
Воцарилась тишина, прерываемая лишь шумом, производимым дикими животными. Кальхаун услышал чей-то посвист. Позднее он узнал, что. его издают ползающие существа, по виду напоминавшие земных черепах. Низкий жужжащий звук исходил из глоток крохотных животных, которые хотя и не полностью, на все же чем-то походили на птиц. Нечто вроде рулад испускали животные, подобные кабанам, хотя таковыми не являлись. Это продолжалось до тех пор, пока солнце Мэрис не исчезло за ближайшими холмами. Установилась напряженная тишина - словно прелюдия к чему-то тягостному и тревожному. При заходе солнца на Мэрис III дневные существа замолкали, а ночные еще не пробуждались к активной жизни, поэтому все на какое-то время замерло, застыло.
В этой тишине и полусвете вдалеке послышались слабые и прерывистые звуки, которые перешли в приглушенный шепот. Затем из кустов вышел высокий и худой молодой человек, ведя под руку невероятно слабого старика, который едва переставлял ноги. Когда Хелен открыла было рот, чтобы позвать их, Кальхаун сделал предостерегающий жест. Те, медленно передвигаясь, вышли на поляну. Старик, несмотря на поддержку, шатался из стороны в сторону, а парень, казалось, совсем выбился из сил. Он усадил старика, а сам, задыхаясь, остался стоять.
За ними показались женщина и мужчина, помогавшие друг другу идти. В сумерках трудно было различить их бледные и осунувшиеся лица.
В проходе между кустарниками, шатаясь от слабости, показался пятый. Он носил густую черную бороду. Чувствовалось, что когда-то это был физически очень сильный мужчина, но болезнь сломила его.
Все пришедшие поприветствовали друг друга, но как-то безучастно. Они еще не заметили, что их товарищи были зверски убиты.
Худой молодой человек, собрав все силы, направился к шалашу, где лежали трупы. Захныкал Мургатройд.
В тот же миг послышался другой, на сей раз весьма сильный шум. Широко раздвинув кусты, на поляну вышел уверенный в себе человек. Он был хорошо упитан, имел отличный цвет лица. Кальхаун автоматически отметил про себя, что у него превосходное здоровье, что он несколько грузноват и принадлежит к тому типу людей, у которых бывает очень мало проблем, поскольку живут они легко и весело, только сегодняшним днем.
Кальхаун поднялся. Под покровом сгущавшейся темноты он стал пробираться вперед, в то время как крепыш из города широко улыбался группе ходячих скелетов.
– Так, значит, вернулись? - загудел тот дружелюбным тоном. - Вот и прекрасно, избавили меня от лишних хлопот. Ох и хорошенькое же дельце я проверну сейчас!
– Уверенный в себе, он неспешно положил руку на подвешенный к поясу бластер.
– А ну, брось оружие! - раздался позади него голос Кальхауна. - Брось, тебе говорю!
Грузный человек стремительно вполоборота развернулся. Он увидел Кальхауна и нацеленное на него оружие и сразу же понял, что это не ружье и вообще не то оружие, которым пользуются современные люди. Для него гораздо большее значение имел тот факт, что Кальхаун был одет в униформу и внешне совершенно здоров.