С трудом шевеля губами, люди приветствовали друг друга. Они еще не знали, что их стало на три человек меньше.
Молодой человек с бородой, собравшись с силами, пошел к навесу.
Захныкал Мургатройд.
Вдруг опять зашелестели ветки, но громче, агрессивнее. Чья-то сильная ладонь отвела их в сторону, и на полянку уверено вышел мужчина. Он был плотного сложения и цвет лица имел отменный. Кэлхаун профессионально отметил, что пришелец немного полноватый, принадлежит к психосоматическому типу людей, не страдающих от душевных мук и счастливо живущих сегодняшним днем.
Кэлхаун поднялся и бесшумно шагнул на поляну. Незнакомец стоял к нему спиной, разглядывая жалких, похожих на скелеты, горожан.
— Назад пришли, да? — дружелюбно сказал убийца. — Ну и молодцы, сэкономили мне массу времени. Покончим сразу и со всеми.
С ленивой уверенностью он потянулся к кобуре бластера на бедре.
— Брось оружие! — рявкнул за его спиной Кэлхаун. — Брось!
Толстяк стремительно повернулся, увидел направленный на него ствол арбалета. В сумерках было видно еще хорошо, и толстяк заметил, что это не бласт-ружье и вообще не современное оружие. Но куда большее значение имела форма Медслужбы.
Толстяк с профессиональной быстротой выхватил бласт-пистолет из кобуры.
И Кэлхаун прострелил ему горло деревянной стрелой. Когда толстяк упал на траву, он был, к сожалению, уже мертв.
Глава 4
«Статистически неопровержимо, что любое действие имеет последствия для совершившего его. И, опять-таки, статистически мы признаем, что последствия акции тяготеют к повторению общего рисунка первоначальной акции. Например, насилие с большой вероятностью вызывает обратное насилие.
Таким образом, совершивший поступок рискует подвергнуться неблагоприятным случайным последствиям своей акции, и даже в форме насилия.»
В обезболенный участок на боку Мургатройда было введено полкубика крови Хелен. В крови содержался неведомый возбудитель эпидемии, свирепствовавшей на Марисе-3. Поскольку прививка была сделана непосредственно в кровь, эффект был гораздо большим, чем при попадании инфекции через слизистую оболочку или пищеварение. В последнем случае вообще не было бы эффекта — тормалы крайне невосприимчивы, их организм мгновенно вырабатывал антитела. Сейчас весь организм тормала включился в выработку антител. Инкубационного периода практически не было.
Мургатройд,которому ввели культуру неизвестного микроба за три часа до заката, к сумеркам уже выказывал все признаки бурной реакции. Но два часа спустя, пронзительно прокричав «Чи-Чи!», он поднялся: он пробудился от тяжелого сна, в котором пребывал эти два часа. На полянке горел костер,вокруг него собрались истощенные горожане. Они беседовали с Кэлхауном.
— Захватчики, а это именно захватчики, — говорил Кэлхаун, — должны обладать иммунитетом, иначе бы боялись заразиться. Город заражен, но они не боятся. Потом пытаются убить меня. Следовательно, они знают, что это за болезнь, и их не устраивает одно — болезнь недостаточно быстро убивает. И они спешат ей помочь. Разумные существа так себя не ведут. — Значит, чума — не природная болезнь! Кто-то спланировал все события с самого начала. К несчастью, человек с бластером ничего рассказать не может. Я хотел его только ранить, но арбалет не очень точное оружие. В карманах у него ничего существенного не было, единственная существенная деталь — ключи от кара. Где-то его ждет машина.
Бородатый молодой человек сказал:
— Они не с Деттры. У нас такой формы не носят. И застежки не такие, как у нас. Они с другой планеты.
Мургатройд заметил Кэлхауна и вприпрыжку помчался к хозяину. Радостно попискивая, он обнял ноги Кэлхауна. Скелетоподобные жертвы чумы изумленно смотрели на тормала.
— Это Мургатройд, — с огромным облегчением произнес Кэлхаун. — Он победил чуму. Теперь мы всех вас вылечим. Эх, если бы побольше света!
Кэлхаун пощупал пульс тормала, проверил частоту дыхания. Мургатройд источал энергию, здоровье — это свойство присуще всем животным, но у тормалов оно достигало высшей стадии. Кэлхаун умиленно смотрел на четвероногого друга.
— Отлично, — сказал он наконец. — Пойдем!
Он вытащил из костра ветку, внутри которой был растительный сок, похожий на каучук. Сок горел ярко, с треском. Он вручил ветку бородатому юноше, сам пошел впереди. Мургатройд, довольный, шел сзади. Под незанятым навесом Кэлхаун раскрыл футляр полевой лаборатории и склонился над Мургатройдом. То, что он делал, не причиняло тормалу боли. Потом Кэлхаун выпрямился и начал рассматривать на свет красную жидкость в стеклянном цилиндре инструмента.
— Двадцать кубических сантиметров, — заметил он. — Мера чрезвычайная. В нормальных условиях я бы так не поступил, но кто сказал, что мы в нормальных условиях.
— По-моему, вы обречены, — сказал юноша. — Инкубационный период длится шесть дней. Именно столько времени понадобилось, чтобы заболели врачи в комплексе.