Чтобы разобраться, мальчишке хватило пятнадцати минут.
— Так нечестно! — заявил Юра, стоя на пороге тренерской.
— Что именно? — недоуменно поднял глаза тренер от вороха ведомостей и амбарной книги.
— Вы меня, как маленького, к очевидному, буквально чтобы носом воткнулся! — выпалил Юра.
— Интересно… — протянул наставник, с кряхтением выбираясь из-за неудобно расположенного письменного стола. — Пошли, покажешь и расскажешь, коли понял.
На столе для чистки лежало все оружие, из которого сегодня стрелял Юра. Оно было тщательно вычищено, смазано, и собрано. Все. За исключением последнего образца, из которого, напротив, не было сделано ни одного выстрела. Тот был полностью разобран.
Вот, — показал Светличный на разложенное оружие. — Во всех случаях — один и тот же Марголин. Почти как в школьном тире. Сначала я стрелял из того, лежит с левого края. Результаты — наихудшие. Потом из второго слева. У него под стволом — грузик. Ствол подбрасывало чуть меньше. У следующего образца на стволе компенсатор. Результаты примерно такие же, как и во втором случае. Идея-то одинаковая: уменьшить подброс ствола. Заметим: уменьшить, но не устранить. Подброс устраняет последний образец, который и пистолетом назвать совестно. — Почему? — с интересом спросил тренер.
— Потому как это не пистолет вовсе, а аппарат для особо точной стрельбы, — ответил подросток. — Вот, смотрите: вся отдача уходит в руку, между локтевой и лучевой костями. Гениально!
— Это, парень, называется «рама Шептарского», — грустно сказал тренер. На международных соревнованиях пользоваться ей запрещено.
— Почему?
— Потому как стрелок с ней получает огромное преимущество по сравнению с теми, кто стреляет из стандартного оружия.
— Соревнования теряют смысл?
— Что-то типа того.
После недолгого молчания тренер достал из кармана еще один пистолет с прикрепленной к нему дарственной табличкой.
— Что скажешь об этом?
— Разобрать можно?
— Можно. Давай расскажу, как.
— Да не стоит. Тут же видно все. Сначала вот эти два болтика, и снимаем затвор. Потом видно будет.
Через пару минут подросток восхищенно присвистнул. — Вот это да!
— Что да?
— Уникальная конструкция! И не думал, что такое возможно! Ствол — как направляющая для затвора. Возвратная пружина заодно выполняет функцию боевой. Функционирование механизма обеспечивается всего двумя плоскими пружинами, которым сносу не будет. Но главное в том, что сведен к минимуму подброс ствола и общая толщина механизма. Есть возможность применить патрон помощнее — тут на затворе есть совершенно необязательные проточки. Утяжелить его легко. Ну, и мелочи: поводок бойка как индикатор взвода. Умно придумано!
— Ладно, — наставник положил на стол пачку патронов. — Попробуй пострелять. Заслужил. Может, потом придумаешь, как сделать еще лучше.
После стандартных слов о готовности в тире прозвучала серия выстрелов.
— Ну как?
— Странно. Куда целишься, туда и попадаешь. Почти как из Марголина. Во всяком случае, не хуже. Вещь!
— Еще бы не вещь, — из тени раздался голос незаметно вошедшего в тир Павла Петровича. — Из такой вот вещи полуслепая тетка, едва различающая силуэты, трижды поразила одного всем известного политического деятеля.
— Ага, было такое. — подтвердил тренер. — Лихие мальчики и девочки, понимающие толк в стрельбе, эту вещицу до сих пор ценят. Может, именно поэтому, его уж лет тридцать, как не выпускают.
— В Европе, — уточнил Павел Петрович. — Зато половина Азии клепает никем не учтенные копии, почитай, под любой патрон. Очень уж конструкция хороша!
— Можно и улучшить, — почти неслышно пробормотал Юра.
Мехзавод, он большой — по короткой стороне, и то шесть трамвайных остановок. Два десятка проходных, собственный внутризаводской транспорт. Четыре маршрута. Такому гиганту постоянно нужна рабсила и специалисты. Последних готовят в четырех профтехучилищах, индустриальном техникуме и политехническом институте.
Гулкие, полупустые вечером коридоры индустриального техникума. В преподавательской на третьем этаже Юру ожидали новые сюрпризы.
— Числиться будешь в ШРМ при нашем же заводе, — сообщила Юре строгая пожилая тетка, внимательно глядя на Светличного яркими темными глазами.
В преподавательской верхний свет был выключен, поэтому было невозможно разобрать, какого цвета эти глаза — то ли темно-карие, то ли черные.
— А что такое ШРМ?
— Школа рабочей молодежи. У людей разное в жизни случается, — пояснила учитель, — некоторым приходится доучиваться, сначала заработав себе на кусок хлеба.