— Это хорошо. А теперь шагай в зал дипломного проектирования — он сейчас пустой, кульманы свободны. Нарисуешь компоновку будущего станка. Рабочие чертежи нам без надобности — по месту сообразим, а пара эскизов, чтобы начать, край как нужна.
Март 1956, вечер.
— Нет, я категорически не могу понять, почему Павел Петрович носится с малолетним умником, как известного типа личность с писаной торбой! — недовольно высказалась личность профессорского вида, поправляя очки в золоченой оправе. — Деньги тратятся нешуточные. На его подготовку отвлечен лучший инструментальщик завода! Закреплены преподаватели! Которым, между прочим, завод платит по явно завышенным ставкам! Одних материалов выделено на такую сумму — язык выговорить не поворачивается. И заметим, большая часть их — особо фондируемые! У меня вопрос, товарищи: что мы получим в итоге?
— Вы, Илья Альбертович, бухгалтер, я так понимаю? — вежливо осведомился Павел Петрович.
— И что? — осведомился хозяин оптики в золоченой оправе, нервно теребя галстук. — Это как-то может мне помешать заботится о рациональном расходовании государственных средств. Так вот, заявляю ответственно: их всегда не хватает!
Директор завода, до того момента безразлично молчавший, неожиданно прервал монолог бухгалтера:
— Это вы правильно заметили, товарищ Коган. Забота о сохранности и целевом использовании государственных средств — наша первейшая забота. Вот вы, в частности, родственницу недавно перевозили, как там ее?
— Эсфирь Соломоновна, — медленно покрываясь красными пятнами, ответил бухгалтер.
— Во-вот, продолжил директор. — Эсфирь Соломоновна… Ладно, не суть. Суть в том, что по документам, заводская машина работала совсем в другом месте. Что это выходит-то?
— Я сейчас … деньги в кассу … немедленно, — устремился к двери бухгалтер, оставив на столе папку с документами.
— Папочку не забудьте, — остановил его директор. — И заодно разберитесь с приписками по чугунолитейному, а то вишь, наладились печное литье налево сбывать.
— Я … разберусь … сейчас же разберусь, — неуклюже пробормотал Илья Альбертович, сгребая бумаги со стола.
— Сроку тебе — до завтра. Перед утренней планеркой доложишь, — закрывая дверь, услышал напутствие бухгалтер.
Павел Петрович тяжело вздохнул, глядя на медленно закрывающуюся дверь.
— Доводчик поставили, — довольно улыбнулся директор. — А то знаешь, попадаются такие, что дверями хлопать норовят. И сокрушенно добавил:
— А бухгалтера нового я уже присмотрел. Зажираются они быстро, понимаешь…
— Хорошая штука. Я, Николай, такие только в горкоме и видел.
— Так нашего же производства, — улыбнулся директор. — В порядке выпуска товаров народного потребления сделали. Но ты, Паша, все-таки скажи: будет толк от твоей затеи, или как. Я, конечно деньги и все остальное, что министерство потребовало, выделил. Но понимаешь, многие интересуются, что да как. Людям на рот платочек не накинешь — дело-то странное. Ты уж поясни мне по старой дружбе.
— Сначала насчет толка скажу. Может тебе неизвестно, но в инструментальном, откуда я взял Ивана Сергеевича, уже месяц затачивают сверла при помощи приспособления, которое придумал Светличный. Эффект от внедрения докладывали?
— Нет.
— А зря. Предложенная им четырех и шестифасеточная заточка уменьшает потери на трение в пять раз. Соответственно вырастает и стойкость инструмента. Прикинь — несколько тысяч отверстий одним сверлом! И это не все. Раньше токаря твои точили инструмент «на глаз» по большей части — к заточникам бегать, сам понимаешь. Наделали им этих приспособ, и попросили высказать свое мнение. Так все как один, говорят, что не уводит сверло. Обычно, при глубоком сверлении надо ложку брать или ружейное, ну и мучиться, а тут — тем же инструментом работают, а увод сверла теперь измеряется в сотках. Сойдет за пользу?
— Это кто же у нас такой умный? — озадаченно проговорил директор. — Сводки по расходу режущего инструмента не изменились. Получается, делся он куда-то, а по бумагам все тютелька в тютельку. Даже процента два экономии нарисовали, черти! Это, Паша, по вашему ведомству уже.
— Займемся, — пометил в блокноте Павел Петрович. — И в первую очередь, бухгалтером твоим. Но ты дослушай. Статью американца Mazoff о фасеточной заточке опубликовали всего пару недель назад. Я, знаешь, такого рода новинками интересуюсь. Так что, мальчик наш опередил его на пару месяцев, как минимум. Одним этим он уже года на три свое содержание окупил. Даже если бы ты ему люкс в «Бристоле» оплачивал.