Шевельнуться было положительно невозможно. Даже желания такого не возникало. Кроме зажатой, как в тиски правой руки, на нежелательность шевелений красноречиво намекал ботинок, словно бы чудом остановленный в миллиметрах от хрупких хрящей гортани.
— Вам кто дал право руки распускать? — бесстрастно поинтересовался молодой человек, слегка прижав кисть Коваля.
Таким, вежливо — безразличным голосом обычно просят незнакомых людей о мелкой услуге в общественном транспорте. За проезд, к примеру, передать.
От резкой боли к горлу подступила тошнота, перед глазами закружились искорки и отблески света.
— Мальчишку совершенно не волнуют последствия, — внезапно осознал бедолага. — Не волнуется, голос не дрожит. Уверен в себе, и судя по всему, опасен как …
Подходящих сравнений в голову не пришло. Взрослому, пожившему и многое видевшему человеку, стало страшно.
— Извини, — хрипло прозвучало в вечерних сумерках.
— Извините, Юрий Иванович, — почти сразу же поправился Коваль.
— Извинения приняты, — улыбнулся уголками губ Светличный. — И вы меня извините! Я, кажется, был чрезмерно резок. Однако, ночевать вам сегодня придется в милиции. Вот и они, кстати…
— Он что, отсюда вообще не уходит? — спросил Ивана Сергеевича один из рабочих как-то утром, обнаружив, что все станочные тиски на участке сняты.
— Иногда, наверное, уходит, — с ясно слышимым в голосе сомнением ответил Сергеевич. — Пару раз в неделю точно. Но вчера, видать, был не тот случай.
Тем временем, обнаружив на рабочих местах разгром, станочники слегка раздраженно начали интересоваться:
— И как это понимать, Юрий Иванович?
В ответ на недовольный ропот пришедших на смену, Юра устало, но уверенно заявил:
— Тиски надо менять. Все.
— А что не так с тисками? — с интересом спросил Иван Сергеевич.
Светличный на глазах подчиненных установил в тиски деталь и провел по ней индикатором. Стоявшие ближе убедились: да, непорядок. Стоило мастеру чуть сильнее прижать деталь, и показания индикатора поплыли. Стрелка прибора показала отклонение сначала на две, потом на три, и остановилась на шести сотых миллиметра.
— И это — самые лучшие в цехе тиски! — с огорчением прокомментировал мастер. — Остальные хуже. На некоторых отклонение от параллельности доходит до десятки.
Не подходит нам такое. Брак погоним. Я проверял. Зажимаешь деталь, и подвижная губка обязательно или подвернется или приподнимется.
— Ты себе представляешь, сколько это работы и каков будет скандал? Если ты прав, это же и по всему заводу так! Может, проще подкладки подтянуть, как это всегда делалось? — поинтересовался учитель.
— Не получится. Малейший люфт, и губку поднимет вверх. А без люфта, сам понимаешь, не обойдется. Получается, конструкция изначально неправильна. В наших тисках параллельные плоскости не профрезеруешь даже теоретически.
— А как надо?
— Надо так, чтобы усилие прижима заодно прижимало и губку к базовой поверхности. Тогда мы на какую-то точность обработки надеяться сможем. Согласитесь, Иван Сергеевич, весь этот колхоз, когда надо постоянно проверять, не провернуло ли зажатую деталь, нам ни к чему. Получается, что усилие прижима должно идти не вдоль базовой плоскости, а под углом к ней. Отрыв губки вверх должен быть невозможен конструктивно, независимо от люфтов и износа пары винт-гайка.
— И что делать будем? — недоуменно поинтересовались собравшиеся. — Других тисков в общем-то, и не бывает. Во всяком случае, мы ни разу не видели.
— О том, как делать правильные тиски, было известно еще лет сто назад. Конструкция называется «Screwless vice», — ответил Светличный. — Основное у нас имеется. Чтобы доработать корпус тисков и подвижную губку, потребуется день. Эскизы, как это сделать, на рабочих местах.
Служебную записку об оплате работ написал, так что в заработке никто не потеряет, товарищи.
Так как, возражения будут?
— Ну, ты нас, мастер, совсем-то уж за рвачей не держи, — обиженно высказались рабочие. — Сами видим, что так лучше будет.
Неделей позже, не без скандала, ворча и отругиваясь, но при этом прекрасно понимая, что так будет лучше, за ревизию всех зажимных приспособлений принялись инструментальный и механический цеха, а директор завода, как бы между прочим, спросил:
— Кто-то еще не понял, почему именно Светличный назначен мастером экспериментального участка?