Велика роль командира-единоначальника как руководителя войск и организатора боя, умеющего быстро и правильно оценить обстановку, инициативно и смело принять наиболее правильное решение, позволяющее разгромить врага с наименьшими потерями. Военные советы фронтов и армий, наши штабы и политорганы заботились о том, чтобы офицерские кадры овладевали ленинским учением о защите Отечества, накапливали опыт, военные и политические знания, постигали искусство управления войсками и науку побеждать.
От операции к операции росло ратное мастерство командира 52-й гвардейской танковой бригады гвардии подполковника Людвига Ивановича Куриста. Возглавляемое им соединение в числе первых 16 апреля 1945 года форсировало Нейсе и к 20 часам овладело перекрестком автострады и железной дороги юго-западнее Дамсдорфа. Командир бригады твердо и умело управлял боем, отражая сильные контратаки пехоты и танков противника, и обеспечил прочное удержание захваченного плацдарма. Это позволило другим частям успешно переправиться через реку и изготовиться к новому броску вперед.
Тяжелые бои за рекой Нейсе развернулись в районе селения Гари, являвшегося сильным опорным пунктом обороны противника и важным узлом дорог. Усиленная головная походная застава не смогла преодолеть сопротивление вражеских автоматчиков и фаустников, поддерживаемых тяжелыми танками и артиллерией. В бой вступили главные силы 54-й гвардейской танковой бригады, которой командовал полковник И. И. Чугунков.
Но противник по-прежнему имел численное превосходство. Части 21-й немецкой танковой дивизии контратаковали наших гвардейцев одновременно из Требендорфа и Маттендорфа, пытаясь любой ценой выбить их из селения Гари и перекрыть перекресток дорог.
Командир танкового батальона дважды Герой Советского Союза Семен Васильевич Хохряков, несмотря на тяжелое ранение, продолжал руководить боем. Заняв выгодные позиции на опушке леса, гвардейцы точно били по бортам "тигров" и "пантер", пытавшихся прорваться к высоте с отметкой 90,4.
Обороняя эту важную высоту и сдерживая натиск врага, коммунист дважды Герой Советского Союза С. В. Хохряков был ранен вторично, ранение оказалось смертельным. Гвардейцы отомстили фашистам за гибель своего командира. Они "уничтожили в этом бою 22 фашистских танка и 6 бронетранспортеров, 5 зенитных орудий и много вражеских солдат и офицеров.
Разгромив гитлеровцев в районе Гари и овладев другими опорными пунктами противника, гвардейцы-танкисты открыли нашим войскам путь к Шпрее. В тесном взаимодействии со стрелковыми соединениями они прорвали и вторую полосу вражеской обороны, оборудованную за рекой Нейсе. Вскоре войска 3-й и 4-й гвардейских танковых армий вышли на оперативный простор. Получив об этом донесения, находившийся на передовом наблюдательном пункте командующий фронтом И. С. Конев написал приказ: "Немедленно!
Начальнику инженерных войск фронта, начальникам инженерных войск 3-й гвардейской, 13-й и 5-й гвардейской армий, командирам 6-й и 3-й понтонных бригад.
На путях наших войск к Берлину последняя водная преграда р. Шпрее. Приказываю:
1. Всем рядовым, сержантам, офицерам инженерных войск фронта обеспечить быстрое и организованное форсирование р. Шпрее нашими войсками. Главное быстрейшая переправа танков армий Рыбалко и Лелюшенко.
2. Подтянуть ближе к войскам переправочные средства".
- Документ, можно сказать, исторический, - заметил я, прочитав написанные Иваном Степановичем строки. - Поскольку речь идет о Берлине, может быть, стоит придать приказу политическое звучание.
Маршал Советского Союза Конев согласился со мной и быстро дописал следующие строки: "Проявить напор и изобретательность... Родина ваших героических дел не забудет.
3. Саперы! Смелее и решительнее штурмуйте последнее водное препятствие на пути к Берлину, открывайте безостановочный путь нашим войскам на Берлин.
4. Приказ довести до всех инженерных войск армий и всего рядового и офицерского состава.
Командующий войсками 1-го Украинского фронта Маршал Советского Союза Конев
Член Военного совета, фронта
Крайнюков"{129}.
Подписи начальника штаба генерала армии И. Е. Петрова на документе нет, так как Иван Ефимович оставался в штабе фронта. Но хорошо знаю, что с содержанием приказа он был ознакомлен по телефону. Бережно хранимые мною фотокопии этого и некоторых других документов о Берлинской операции воскрешают в памяти многие события того героического прошлого.
Во время форсирования войсками фронта водных преград и напряженных боев на плацдармах Иван Степанович всегда с большой озабоченностью следил за развитием событий, но, когда удавалось сокрушить укрепления врага, преодолеть реки, когда наши подвижные войска могли уже выйти на оперативный простор, командующий фронтом преображался. Охваченный боевым порывом, он требовал: темпы, темпы и темпы! Конев обязывал обходить опорные пункты, не ввязываться в затяжные бои, не оглядываться назад и решительно продвигаться вперед. Маршал предлагал политработникам особенно настойчиво внушать эту мысль танкистам и личному составу конно-механизированных групп.
Вот и в этот раз он поинтересовался, где находятся члены военных советов и начальники политотделов танковых армий. Я ответил, что в момент форсирования Нейсе генералы С. И. Мельников, В. Г. Гуляев, А. Д. Капник, полковник Н. Г. Кладовой и другие руководящие политработники наших подвижных войск находились на переправах. Сейчас же они работают в частях, готовят танкистов к преодолению реки Шпрее, на которой стоит Берлин. Этим также всецело заняты начальники политотделов инженерных понтонно-мостовых и саперных бригад.
- Очень хорошо, - заметил Иван Степанович. - Война научила политработников правильно находить свое место в бою. Это тоже искусство.
Вслед за танкистами, вышедшими на оперативный простор, мы с Иваном Степановичем выехали к Рыбалко и Лелюшенко. Наш путь пролегал через горящие леса. Все окрест было затянуто густым дымом. Едкая гарь разъедала глаза.
В дороге мы продолжили беседу о политработе, связанной с проведением Берлинской операции. Иван Степанович Конев, так же как Павел Семенович Рыбалко, Степан Акимович Красовский и некоторые другие наши военачальники, в годы гражданской войны был боевым комиссаром и хорошо знал цену политработе. Он очень требовательно относился к политработникам, и заслужить его уважение было нелегко. Иван Степанович терпеть не мог шаблона, казенщины, формализма, от него крепко доставалось людям инертным, равнодушным.
- Чтобы убеждать и воодушевлять массы, - говорил он, - политработник должен сам гореть и живым, ярким словом, освещенным мудрой мыслью, воспламенять сердца воинов.
Маршал ценил политработников храбрых, энергичных, инициативных, способных в любой боевой обстановке оперативно и творчески решать поставленные перед ними задачи, действенно помогая командованию в обеспечении боевых успехов.
Иван Степанович с заметным интересом слушал мой рассказ о крупицах фронтового опыта. В сражениях Великой Отечественной войны все более обогащались и разнообразились формы и методы партийно-политической работы. Обеспечение подразделений топографическими картами всегда, например, считалось делом техническим. Но в 4-й гвардейской танковой армии и этому техническому делу сумели придать политическое содержание. Член Военного совета армии генерал В. Г. Гуляев и начальник поарма полковник Н. Г. Кладовой, с которыми я встретился после переправы через Нейсе, показали мне карту района боевых действий и план Берлина с надписью: "Запомни, гвардеец-танкист! От Нейсе - 120 км до логова фашистского зверя, а от Шпрее - 85 км. Вперед, стальная гвардия, водрузим Знамя Победы над Берлином!" Такие карты послали во все батальоны армии.
Увеличенные карты-схемы и план столицы Германии были установлены на щитах у переправ. Политработники, выделенные для обслуживания развернутых там агитпунктов, отмечали занятые нами населенные пункты и важные объекты противника.
Примерно такие же карты-схемы были изготовлены и вывешены в госпиталях. С ранеными воинами ежедневно проводились политинформации, устраивались коллективные читки сводок Совинформбюро, объявлялись последние данные о ходе Берлинской операции.