Командир танка не без сожаления стер с брони призывные слова о Берлине и размашисто написал: "Вперед, на Прагу!"
Военный совет и политическое управление 1-го Украинского фронта в специальной директиве потребовали от политорганов
"разъяснить всем бойцам и офицерам, что Красная Армия вступила на территорию Чехословакии, чтобы ликвидировать последние очаги сопротивления гитлеровцев и помочь полностью освободить союзную нам Чехословацкую республику от ига гитлеризма... Разъяснять населению освобождаемых от немецкой оккупации районов благородные цели и задачи прихода Красной Армии на территорию Чехословакии. Довести до широких слоев населения высказывания Верховного Главнокомандующего и официальные документы, касающиеся нашего отношения к Чехословакии. Добиться, чтобы каждый гражданин в освобожденных войсками фронта районах Чехословакии знал об освободительных целях Красной Армии.
Оказать всемерную помощь чехословацким властям в ведении массовой политической работы и в культурном обслуживании населения освобожденных городов и сел, для чего проводить беседы с населением, лекции, доклады, митинги, посвященные освобождению Чехословакии от фашистских оккупантов, укреплению советско-чехословацкой дружбы, рассказывать правду об СССР и Красной Армии, разоблачать гитлеровскую пропаганду и ее клевету на Советский Союз"{154}.
В директиве отмечалось, что в ходе войны родился и окреп боевой союз советского и чехословацкого народов и что наши солдаты, сержанты, офицеры и генералы призваны достойно выполнить почетный интернациональный долг, всегда и везде высоко держать честь и достоинство воина героической Красной Армии освободительницы народов.
В войсках фронта проводились беседы о положении в Чехословакии. Агитаторы рассказывали воинам об образовании Национального фронта чехов и словаков под председательством руководителя Коммунистической партии Клемента Готвальда, о создании в Кошице народно-демократического правительства и провозглашенной им программе социальных преобразований. Это, несомненно, помогло нашим воинам правильно понять политическое положение в Чехословакии и расстановку классовых сил в стране.
Но буржуазные круги западных держав не хотели смириться с тем, что Чехословакия выпадает из их орбиты. Премьер-министр Англии Уинстон Черчилль, как впоследствии стало известно, усиленно склонял президента США Гарри Трумэна к нарушению демаркационной линии, установленной между советскими и англоамериканскими войсками Ялтинской конференцией. Черчилль писал Трумэну о том, что занятие его войсками Праги и как можно большей территории Западной Чехословакии может полностью изменить послевоенное положение в Чехословакии и к тому же повлиять на соседние страны.
В связи с этим вспоминается, с какой вкрадчивой заинтересованностью генерал Омар Брэдли, нанесший нам 5 мая 1945 года официальный визит, расспрашивал И. С. Конева, когда мы начнем наступление и как намерены брать Прагу, выражая желание включить в это дело вверенные ему американские войска и двинуться к Влтаве.
Этого вопроса мы, признаться, ожидали, тем более начальник Генштаба генерал армии А. И. Антонов предупредил нас о том, что командующий союзными войсками генерал Эйзенхауэр уже зондировал почву по поводу продвижения союзных войск к линии Влтава - Эльба и что американцам не терпится как можно дальше продвинуться на восток, включив в сферу своего влияния значительную часть Чехословакии, в том числе и Прагу. Но Советское Главнокомандование не могло согласиться с подобными планами.
Когда Омар Брэдли завел разговор о Чехословакии, Иван Степанович многозначительно переглянулся со мной и с вежливой улыбкой, но довольно твердо предупредил представителя США, что продвижение американских войск к востоку от ранее обусловленной демаркационной линии внесет путаницу, вызовет перемешивание с советскими соединениями и затруднит маневр наших подвижных войск. А демаркационная линия, напомнил маршал Конев, определена союзным соглашением на Ялтинской конференции, и документ, подписанный главами трех великих держав, военные не правомочны изменять и нарушать. Командующий 12-й армейской американской группой войск генерал О. Брэдли вынужден был признать убедительность наших доводов.
За рубежами родной земли советские полководцы, облеченные высоким доверием партии и правительства, были и политиками, и дипломатами, полномочными представителями великой социалистической державы.
Спеша на помощь восставшей рабочей Праге и громя гитлеровских оккупантов, советские войска сражались за светлое будущее братской страны, перечеркнув черные замыслы международного империализма и внутренней реакции, намеревавшихся повернуть вспять историческое развитие Чехословакии.
Уничтожая и опрокидывая оборонявшиеся фашистские части, наши войска настойчиво преодолевали труднопроходимую местность. Перемахнуть через главный хребет Рудных гор оказалось делом далеко не легким. На подступах к перевалу, окутанному дымкой облаков, натужно гудели двигатели, в радиаторах машин порой закипала вода, то и дело скрипели готовые оборваться тормоза.
Но вот преодолены горные перевалы, и войска 3-й гвардейской танковой армии генерала П. С. Рыбалко, 4-й гвардейской танковой армии генерала Д. Д. Лелюшенко, 3-й гвардейской армии генерала В. Н. Гордова, а также другие объединения и соединения, овладевшие рубежом Рудных гор, вступили на территорию дружественной Чехословакии.
Когда наш передовой отряд освободил город Либерец, из подвалов и погребов показались первые смельчаки, а за ними на улицы высыпали все жители, от мала до велика. Чехи радостно обнимали наших разведчиков-автоматчиков, целовали чумазых от копоти механиков-водителей самоходных артиллерийских установок. Девушки забрасывали воинов-освободителей охапками сирени.
- Наздар, Руда Армада! - раздавались возгласы в честь Красной Армии. Провозглашались здравицы в честь Советского Союза и нерушимой советско-чехословацкой дружбы.
О стихийно возникшем митинге в городе Либерец нам докладывал начальник политотдела соединения тов. Яровой. Трибуной для выступающих служила краснозвездная самоходка, которая первой ворвалась в этот населенный пункт. Чехи взволнованно благодарили Страну Советов и героическую Красную Армию за освобождение от фашистского ига.
Командир передового отряда кратко поблагодарил чехословацких братьев за теплые слова и сказал, что освобождения от ненавистных фашистов ждут жители других городов и сел Чехословакии, поэтому советским воинам надо без промедления идти в бой и довершить разгром врага.
Раздалась команда: "По машинам!"
И дивизион самоходно-артиллерийских установок совместно с подразделением автоматчиков-десантников двинулся вперед.
В те волнующие дни я тоже не утерпел и, отложив все дела, выехал в первый освобожденный населенный пункт Чехословакии. Здесь я увидел ликующих людей, которые встречали советских воинов хлебом-солью, вручали славным освободителям букеты цветов, выставляли на улицы столы со всевозможной едой, угощали бойцов кто молоком, кто квасом и пивом. Где позволяла обстановка, в селах водружались арки, украшенные приветственными лозунгами, советскими и чехословацкими государственными флагами.
- Трудовой народ Чехословакии, - сказал мне механик-водитель из 53-й гвардейской танковой бригады, - встречает нас с такой же сердечной теплотой, с какой родители встречают любимых сыновей. Такое забыть нельзя. - Танкист посмотрел счастливыми глазами на ликующих людей и продолжил: - Порой становится даже неловко. Мы после боя грязные и пропыленные. Иной механик-водитель выглядит чернее черного, одни лишь зубы сверкают, а празднично одетые люди обнимают, целуют нас и устилают дорогу цветами. Словно мы короли какие!
- В этом ничего удивительного нет, - ответил я. - Звание советского воина несравненно выше королевского. Королям-угнетателям почести оказывались по принуждению, а вас, освободителей Чехословакии и других стран Европы, трудящиеся приветствуют и чествуют по велению души и братского открытого сердца.
О восторженной встрече советских войск в Чехословакии единодушно докладывали Военному совету и политуправлению фронта начальники политотделов 3-й и 4-й гвардейских танковых армий, 3-й и 5-й гвардейских и 13-й общевойсковых армий. Вот некоторые из этих сообщений.