Но ни один самолет из Праги к двум часам дня не вернулся, никаких сигналов оттуда не поступало. Оказывается, всех наших летчиков, всех наших посланцев пражане встречали с таким ликованием, что вырваться из их братских объятий, проехать по запруженным народными массами улицам и добраться до какой-либо армейской штабной радиостанции, чтобы передать сообщение, было прямо-таки невозможно.
Вот как Борис Полевой описал в "Правде" свое необычное воздушное путешествие в столицу братской Чехословакии: "Приземление немудреного нашего самолета на аэродроме неожиданно вызывает триумф. Это первый самолет Красной Армии, севший здесь, и нам, как представителям Красной Армии, приходится принять адресованные ей восторги и уважение праздничной, шумной пражской толпы, в несколько минут сбежавшейся сюда.
И уже тут, на пражском аэродроме, ощущаешь во всей мощи и полноте то чудесное, восторженное отношение, которое питают к Красной Армии народы, освобожденные от фашистской оккупации, и чувством невольной гордости наполняется сердце за свое советское гражданство, за свой русский офицерский мундир. Девушки протягивают нам букеты цветов, какие-то очень солидные и радостно оживленные люди протягивают записные книжки, требуя автографов.
Нам долго, вероятно, не вырваться из окружения этой толпы, если бы не патруль из местных партизан с трехцветными повязками.
У группы наших танков такая большая толпа, что по улице прекратилось движение. Огромные стальные машины, как потом, покрытые маслом и пылью, украшены венками, лентами. Смущенные, улыбающиеся танкисты едва успевают отвечать на рукопожатия и принимать новые и новые букеты цветов. И тут же на гусеницах, отполированных долгими переходами, целая выставка съестного корзиночки с яблоками и солеными помидорами, бутылками с молоком, кругленькие какие-то пирожки и зеленые сырки.
- Вот попали в окружение-то! - скалит белые зубы танкист. - Говорим им: не надо, сыты мы вот так, Нет, несут и несут...
Я задал нескольким пражанам вопрос, что хотели бы они сказать через "Правду" советским людям в день освобождения их родного города,
- Я хочу сказать, что мгновение, когда я увидела на дороге у Влтавы колонну ваших танков, было самым счастливым за все годы моей жизни, заявила студентка Пражского университета.
- Если бы это было можно, я перецеловала бы всех солдат и офицеров Красной Армии за то, что они освободили мою Прагу, - под общий дружный и одобрительный смех сказала работница пражского трамвая"{159}.
Во второй половине дня Рыбалко и Лелюшенко подробно доложили по радио Коневу о результатах ночного марш-маневра танковых соединений и об освобождении столицы Чехословакии.
Забавная история произошла и с радиограммой Еременко, взволновавшей Конева. Выяснилось, что радировал о своем благополучном прибытии в Прагу не командующий 4-м Украинским фронтом, а его однофамилец полковник Еременко, оперативный работник штаба 3-й гвардейской танковой армии.
Как было уточнено, 9 мая 1945 года в первой половине дня в столицу Чехословакии с северо-востока вошла подвижная группа 4-го Украинского фронта, возглавляемая генералом армии Г. Ф. Захаровым, а с востока пробилась подвижная группа 38-й армии того же фронта. В ее составе действовала, как я уже сообщал ранее, 1-я отдельная чехословацкая танковая бригада. Вместе с командармом К. С. Москаленко, возглавлявшим эту подвижную группу, с передовыми частями вошел в Прагу член Военного совета 38-й армии генерал А. А. Епишев.
Во второй половине дня 9 мая 1945 года в столицу Чехословакии вошла и подвижная группа 2-го Украинского фронта. Так было нанесено сокрушительное поражение последней крупной группировке гитлеровцев, хотя разрозненные ее остатки продолжали упорно сопротивляться.
Над древним кремлем у Влтавы вместе с красным знаменем свободы взвился национальный флаг Чехословакии. Советская Армия с честью выполнила свой интернациональный долг. Она избавила братский народ от фашистского ига, помогла ему снова обрести свободу и воссоздать попранное гитлеровцами независимое национальное государство.
День 9 мая 1945 года, до предела наполненный всевозможными хлопотами, связанными с завершением операции, пролетел быстро. Диктор Левитан торжественно и проникновенно объявил, что в 19 часов 50 минут будет передано важное сообщение. Маршал Конев поднялся из-за стола и в каком-то необычном возбуждении зашагал по кабинету. Как мы и предполагали, передавался приказ Верховного Главнокомандующего. В нем говорилось, что войска 1-го Украинского фронта в результате стремительного ночного маневра танковых соединений и пехоты сломили сопротивление противника и 9 мая 1945 года в 4 часа утра освободили от немецко-фашистских захватчиков столицу союзной нам Чехословакии - город Прага. В приказе отмечались отличившиеся войска 3-й гвардейской армии генерал-полковника В. Н. Гордова, 13-й армии генерал-полковника Н. П. Пухова, 5-й гвардейской армии генерал-полковника А. С. Жадова, 3-й гвардейской танковой армии генерал-полковника П. С. Рыбалко, 4-й гвардейской танковой армии генерал-полковника Д. Д. Лелюшенко, 2-й воздушной армии генерал-полковника С. А. Красовского, а также другие части и соединения.
В 20 часов загремели победные залпы. Прислушиваясь к ним, Иван Степанович сказал собравшимся в его кабинете членам Военного совета:
- Поздравляю вас, товарищи, с завершением последней операции Великой Отечественной войны. - И, слегка улыбнувшись, добавил: - Салюты отгремели, а боевая работа еще продолжается. Эсэсовцы и прочая фанатичная сволочь во главе с Шернером сдаваться нам не желают, рвутся на запад. Еще немало гитлеровцев продолжают драться. Придется стукнуть их по-расейски, во всю нашу силушку, чтобы пощады запросили.
Прошло немного времени, и в эфире снова послышались мелодичные позывные Москвы. Затем диктор возвестил, что в 21 час по радио выступит Председатель Государственного Комитета Обороны И. В. Сталин.
В отличие от диктора, говорившего приподнято-вдохновенно, Верховный Главнокомандующий необыкновенно просто и спокойно сообщил о событии всемирно-исторического значения - о победоносном завершении Великой Отечественной войны и разгроме фашистской Германии. Он сказал, что после подписания 7 мая 1945 года в городе Реймсе предварительного протокола 8 мая представители немецкого командования в присутствии представителей Верховного Главнокомандования советских войск и Верховного Командования союзных войск подписали в Берлине окончательный акт капитуляции, исполнение которого началось с 24 часов 8 мая 1945 года.
- Зная волчью повадку немецких заправил, считающих договора и соглашения пустой бумажкой, - заметил Сталин, - мы не имеем основания верить им на слово.
Однако сегодня с утра немецкие войска во исполнение акта капитуляции стали в массовом порядке складывать оружие и сдаваться в плен нашим войскам{160}.
После этих слов Иван Степанович Конев многозначительно крякнул и с досадой произнес:
- Конечно, войска Шернера потрепаны, но они еще дерутся. Боевые действия у нас не кончились.
Верховный Главнокомандующий не умолчал и об этом, откровенно сказав советскому народу, что группа немецко-фашистских войск в районе Чехословакии все еще сопротивляется и уклоняется от капитуляции.
- Но я надеюсь, - сказал Сталин, - что Красной Армии удастся привести ее в чувство. Теперь мы можем с полным основанием заявить, что наступил исторический день окончательного разгрома Германии, день великой победы нашего народа над германским империализмом. Великие жертвы, принесенные нами во имя свободы и независимости нашей Родины, неисчислимые лишения и страдания, пережитые нашим народом в ходе войны, напряженный труд в тылу и на фронте, отданный на алтарь Отечества, - не прошли даром и увенчались полной победой над врагом{161}.
Потом был объявлен приказ Верховного Главнокомандующего войскам Красной Армии и Военно-Морскому Флоту, а в 22 часа 9 мая 1945 года в ознаменование полной победы над фашистской Германией прогремел последний салют из тысячи орудий, самый мощный и внушительный салют за всю историю Великой Отечественной войны. Салютовали не только в столице, но и на всех фронтах, на всех флотах, во всех войсковых частях.