В 6 часов 15 минут 16 апреля 1945 года на нашем фронте грозно и мощно заговорила артиллерия всех калибров. На направлении главного удара огонь вели более 300 орудий и минометов на километр фронта прорыва. Дополнительно были выделены артиллерийские подразделения и танки для непосредственной поддержки пехоты. Им ставилась задача непрерывно сопровождать наши штурмовые батальоны и роты.
Неумолимо грохотали тяжелые орудия. Над головами пехотинцев, находившихся в траншеях, с воем пролетали снаряды крупного калибра, вспышками молний сверкали залпы легендарных «катюш». Это вели огонь 3-я гвардейская минометная дивизия генерала П. В. Колесникова (начальник политотдела полковник С. И. Белобородое), 3-я и 17-я артиллерийские дивизии прорыва, которыми соответственно командовали генералы И. Ф. Санько и С. С. Волкенштейн (начальники политотделов полковники И. Е. Евдокимов и П. А. Лапаев).
С наблюдательного пункта 5-й гвардейской армии хорошо было видно, как на вражеские позиции мощными волнами, эскадрилья за эскадрильей, накатывались краснозвездные самолеты.
— На противника надвигается девятый вал, — произнес командарм Алексей Семенович Жадов, наблюдая за воздушной армадой, взявшей курс на Мускау.
Этот крупный опорный пункт обороны противника подвергся сильным ударам наших бомбардировщиков. Непрерывно штурмовали неприятельские позиции самолеты Ил-2. Командир 1-го гвардейского штурмового авиакорпуса генерал В. Г. Рязанов находился на НП 5-й гвардейской армии и лично руководил группами «илов», давал целеуказания, уточнял вопросы взаимодействия, выполнял заявки командиров наземных войск.
— Внимание, — предупредил находившихся на НП генералов и офицеров Василий Георгиевич Рязанов, — сейчас будет поставлена дымовая завеса.
Низко, чуть ли не на бреющем полете, пронеслась над Нейсе группа штурмовиков. Как позднее мы узнали, ее возглавлял Герой Советского Союза М. И. Степанов. Самолеты, оснащенные дымовыми авиационными приборами (УХАП-250), оставили за собой длинный шлейф дыма. Клубясь и расползаясь, дымовая завеса, которой не было ни конца ни края, окутала реку и скрыла от взора врага наших саперов с переправочными средствами и пехотинцев, готовившихся к форсированию Нейсе. Кроме авиации на нашем участке применялись артиллерийские дымовые снаряды и мины, а также ручные дымовые гранаты и шашки. Маскировочные дымы, примененные в столь широких масштабах, несомненно, помогли войскам при форсировании Нейсе значительно снизить их боевые потери.
Наша артиллерийская и авиационная подготовка была рассчитана на длительное время — на 2 часа 35 минут. Форсирование реки планировалось осуществить в ходе артподготовки с таким расчетом, чтобы переправившиеся войска с ходу атаковали оборону противника. Это явилось своего рода новинкой в нашей тактике.
Все воины, от солдата до маршала, горели желанием как можно скорее покончить с лютым врагом — германским фашизмом. Мы были свидетелями могучего взлета морального духа советских воинов. К Берлинской операции наши войска готовились не только шестнадцать апрельских дней, а на протяжении всех суровых лет войны. Мудрость ленинской партии, умение и опыт командиров и политработников, всех армейских коммунистов воплотились в политическом обеспечении Берлинской операции, когда патриотический подъем морально-боевого духа войск достиг наивысшей точки.
Героические сыны ленинской партии, как сообщали первые политдонесения, увлекали за собой солдат в атаку. Когда под прикрытием дымовой завесы и артиллерийского огня началась переправа через Нейсе, член ВКП(б) рядовой Пасечник первым вплавь преодолел студеные воды реки и установил на ее западном берегу красный штурмовой флажок. С возгласом "За нашу Советскую Родину, вперед, на Берлин!" он увлек в атаку всех бойцов подразделения. Захватив неприятельскую траншею и не задерживаясь в ней, советские воины продолжали продвигаться в глубь вражеской обороны.
Первым в части форсировал Нейсе стрелковый взвод лейтенанта Алиева. Горстка смельчаков встретила бешеное сопротивление численно превосходящего противника. В траншее завязался рукопашный бой. Коммунист Алиев лично уничтожил несколько фашистов. Когда на командира взвода сзади набросился рослый гитлеровец, на выручку ему подоспел комсомолец Кондратьев.
Ошеломленные такой неистовой атакой, многие немецкие солдаты подняли руки, а остальные побежали.
Переправа через Нейсе проходила на широком фронте, и обстановка не везде была благоприятной. Несмотря на мощную артиллерийскую подготовку, в ряде мест советские войска встретили очень упорное сопротивление гитлеровцев. На подступах к реке одно наше подразделение попало под сильный артиллерийско-минометный огонь. Молодые солдаты в нерешительности остановились. Одни залегли, другие начали метаться по берегу в поисках укрытий. Чтобы восстановить положение и поднять боевой дух воинов, коммунист Щербина зычно крикнул:
— Не робей, ребята! Лежать не годится, так фашисты могут перебить нас. Вперед!
Проявив разумную инициативу, воин-коммунист вывел солдат из опасной зоны, а затем помог им организованно сесть в десантные лодки. Руководивший переправой командир высоко оценил находчивость члена партии Щербины. В момент форсирования реки воин-коммунист призывным словом, а то и веселой шуткой помогал молодым воинам сохранять под обстрелом спокойствие и уверенность в успехе. Вслед за партийным вожаком на берег спрыгнули все солдаты и дружно ударили по гитлеровцам. Захватив вражескую траншею, они обратили противника в бегство.
При переправе через Нейсе, как и во всех наступательных операциях, политработники уделяли особое внимание первому эшелону войск. Туда были влиты все основные силы политуправления фронта, политотделов армий, корпусов, дивизий и бригад. Многие политработники действовали непосредственно в штурмовых батальонах. Все было подчинено главной задаче форсированию реки Нейсе и прорыву обороны врага.
Будучи в 5-й гвардейской армии, я лично видел, что начальник поарма Ф. А. Катков со своими заместителями находился на переправах. Мне докладывали, что начальник политотдела 15-й гвардейской стрелковой дивизии подполковник Д. Г. Муратов форсировал Нейсе вброд вместе с передовым подразделением. Словом и личным примером он поднимал боевой дух молодых воинов. Точно так же поступали многие начальники политорганов и политработники подразделений. Это во многом способствовало нашим боевым успехам.
Форсирование Нейсе проходило в основном организованно. Наша артиллерия мощным огневым валом надежно защищала воинов инженерных подразделений, которые под прикрытием дымовой завесы спускали на воду десантные лодки и другие переправочные средства, собирали паромы, перебрасывали через реку штурмовые мостики и наводили понтонные мосты.
Для переправ через водные преграды инженерные войска заранее подготовили 750 погонных метров штурмовых мостиков, около 2300 погонных метров деревянных мостов под грузы от 16 до 60 тонн, а также 2440 лодок типа СДЛ.
Воины инженерных подразделений действовали быстро и сноровисто. Чувствовалось, что они много тренировались, добились слаженности расчетов и теперь показывали высокий класс боевой работы.
Самоотверженно трудились в ледяной воде, наводя 60-тонный мост, парторги рот 106-го отдельного саперного батальона старшины П. А. Осин и П. Е. Ступин, комсорг роты старшина Г. С. Воронин и другие коммунисты и комсомольцы. Во время артиллерийского обстрела они воодушевляли всех саперов, призывая их не уходить в укрытия, не покидать рабочих мест и как можно быстрее навести переправу для танков.
Все тяготы жарких боев и трудных работ вынесли на своих мужественных плечах коммунисты — лучшие люди армии, вожаки и воспитатели солдат, опора командиров. Мне довелось видеть, как вслед за первыми десантами на лодках и по штурмовым мостикам на широком фронте двинулись наши главные силы, как на паромах переправлялись орудия и танки непосредственной поддержки пехоты.