Были у нас и ампулы со смесью, самовоспламеняющейся в воздухе. Как только ампула разбивалась о броню вражеского танка, тот сразу загорался. Однако когда такой «коктейль Молотова» в поллитровых бутылках использовали против танков пехотинцы за неимением гранат, это еще куда ни шло. Но вот возить сосуды со смесью на борту штурмовиков, идущих на боевое задание, было смертельно опасно. Достаточно было шальной пули или просто встряски в результате близкого разрыва зенитного снаряда и самолет запросто мог превратиться в огненный факел еще на подлете к цели. Поэтому летчики брали ампулы с собой неохотно.
Тогда в середине 1942 года изобретатель И.А. Ларионов предложил командованию ВВС конструкцию легкой бомбы кумулятивного действия. Предложение встретило поддержку командования, хотя автор не был известен как конструктор авиабомб. Последовала серия испытаний, последнее из них проходило 21 апреля 1943 года. На полигоне были выставлены танки и орудия разных марок, в том числе захваченная у немцев самоходная артустановка «фердинанд», на земле разложены стальные плиты и железнодорожные рельсы.
Действие новой бомбы произвело на всех присутствующих большое впечатление. В тот же день Государственный Комитет Обороны вынес решение об изготовлении миллиона ПТАБов — противотанковых авиационных бомб. Заказ исполняло более 150 предприятий, подчас это были просто небольшие мастерские. Выручала исключительная простота конструкции.
Воспоминания П. Рыжаева дополнил конструктор И. Ларионов: «Штурмовик С. Ильюшина имел 4 кассеты для мелких авиабомб и мог сбрасывать их с небольшой высоты, вплоть до 25 м. Чем больше бомб в кассетах, тем выше вероятность прямого попадания. Кумулятивный заряд очень подходил для этой цели. Ну а корпус — его можно было выполнить из тонкой жести, ведь принцип действия не предполагал применения осколков. Бомба из жестянки… Такое предложение у некоторых специалистов вызвало явное недоверие. Тем более что кумулятивные заряды были новинкой и в 1942 году в боеприпасах еще не применялись. Но командование ВВС поверило мне и оказало столь необходимую в новом деле помощь».
Решение ГКО об изготовлении ПТАБов было принято в срочном порядке по инициативе И.В. Сталина, хотя приемная комиссия не успела даже составить акта о результатах испытаний. Верховный Главнокомандующий запретил применять новые бомбы до особого распоряжения. Но как только началось танковое сражение под Курском, тысячи ПТАБов посыпались на бронированные силы гитлеровцев. Штурмовики Ил-2 брали по 312 бомб, 78 штук в каждую из четырех кассет.
В итоге только 11 июля 1943 года, по наблюдениям наземных войск, когда шесть штурмовиков Ил-2 с высоты 250 м атаковали 15 «тигров», 6 танков тут же загорелись.
Подобные донесения часто поступали в ходе Курской битвы и в последующие месяцы войны. Горели немецкие бронепоезда, горели средние танки, горели тяжелые «тигры», считавшиеся неуязвимыми. «Несолидная» конструкция показала себя исключительно эффективной и стала одним из самых массовых видов боеприпасов периода Великой Отечественной войны. В немецкой армии подобной бомбы не было.
За вклад в победу над врагом И. Ларионов был награжден орденом Ленина и удостоен Государственной премии.
В борьбе против немецких танков применялись и кумулятивные снаряды. История их создания заслуживает особого разговора. Тем более что некоторые зарубежные авторы пальму первенства в этом вопросе отдают немецким конструкторам.
Однако дело обстояло иначе. Известный наш специалист в области военной техники, доктор технических наук профессор Г. Покровский однажды вспоминал: «Среди документов, взятых нашими войсками в качестве трофеев при штурме Берлина, мне попалась немецкая книга с пометкой „Совершенно секретно“ и приложенным к ней письмом Геринга. В письме был указан особый режим использования и хранения этой книги, изданной еще в 1938 году. При более детальном прочтении стало ясно, что книга представляет собой перевод сведенных воедино статей советского профессора М. Сухаревского, опубликованных в журналах „Техника и вооружение Красной Армии“ и „Военно-инженерное дело“ за 1925–1926 годы. В статьях ученого содержалось обоснование действия кумулятивных зарядов».
«В 1928 году еще зеленым юношей я ехал рейсовым автобусом из Днепропетровска к месту строительства Днепровской ГЭС, — вспоминает инженер А. Иволгин. — Моим попутчиком оказался веселый, обаятельный мужчина, который сыпал шутками и анекдотами. Себя он представил так: „Я — Сухаревский. Говорят, профессор“. На меня произвели особое впечатление его слова о том, что он взрывами помогает возводить Днепровскую плотину». Сухаревский первым стал применять на практике направленный взрыв. Но прожил недолго — погиб в конце 30-х годов в результате несчастного случая на подрывных работах.