Еще через несколько недель Т-34 серьезно подействовал на моральное состояние фашистского генерала Гудериана и его войск еще одним качеством — проходимостью. В осеннюю распутицу 1941 года немецкие танки стали безнадежно вязнуть в российской грязи. А вот «тридцатьчетверке» с ее широкими гусеницами бездорожье оказалось нипочем. Среднее удельное давление на грунт Т-34 было всего 0,65 кг/см2, что почти вдвое меньше, чем у немецких танков.
В ноябре 1941 года в танковую армию Гудериана приехала комиссия, состоявшая из видных немецких конструкторов, промышленников и военных, специально для того, чтобы ознакомиться с Т-34 и использовать технические новинки советских танкостроителей при создании новых немецких танков. Офицеры-фронтовики настаивали на том, что надо без всяких выдумок просто скопировать советский танк, но это предложение было отвергнуто инженерами.
«Конструкторов смущало, между прочим, не отвращение к подражанию, — отмечал Гудериан, — а невозможность выпуска с требуемой быстротой важнейших деталей Т-34, особенно алюминиевого дизельного мотора. Кроме того, наша легированная сталь, качество которой снижалось отсутствием необходимого сырья, также уступала легированной стали русских».
Результатом этого изучения явилась брошюра, обнаруженная в 1943 году в одном из немецких трофейных танков: полковник Эссер докладывал военно-технической секции союза германских инженеров свои выводы о танках противников Германии… Как ни неприятно было сознавать Эссеру, но он все же указал, что «русские создали танки, которые в конструктивном и производственном отношении… безусловно заслуживают внимания и в некоторых отношениях превосходят боевые машины наших прочих противников».
Сравнивая броневую защиту танков, немецкие специалисты не могли не оценить того, что из всех средних танков у Т-34 была не только самая толстая (40–52 мм) и самая крепкая броня, но и самые выгодные углы ее наклона. «Необычайно благоприятную форму имеет русский танк Т-34, — писал Эссер, — лобовая броневая плита которого имеет наклон в 30°, а его боковые стенки толщиной в 45 мм в верхней части имеют наклон в 50».
Отметили немецкие танкостроители и другие конструктивные особенности советского танка. На нем была установлена система управления с фрикционными муфтами и тормозами, благодаря которой поворотливость Т-34 была наилучшей по сравнению с танками, имеющими иные системы управления. Торсионная подвеска — компактная, скрытая внутри броневого корпуса — оказалась наименее уязвимой из всех существовавших тогда систем.
Но самым неожиданным для фашистов сюрпризом была, конечно, моторная часть Т-34. Германия издавна гордилась тем, что она — родина дизеля. А тут вдруг выяснилось, что в СССР создан надежный, экономичный и мощный танковый дизель, который немецкая промышленность не могла даже скопировать.
Советская самоходка на базе легкого танка СУ-76.
Советская самоходка СУ-100.
Работы над этим мотором начались еще в 1932 году, когда группа конструкторов, в состав которой входили Т. Чупахин, И. Трашутин и другие, получила задание на проектирование V-образного 12-цилиндрового быстроходного дизеля. Первый образец, испытанный в 1933 году, развил мощность 400 л. с. А в 1939 году, после тщательной доработки и доводки, двигатель, получивший индекс В-2, мощностью 500 л. с. был запущен в серийное производство.
«Этот мотор, — признавался Эссер, — представляет собой как в смысле конструкции, так и по качеству обработки, безусловно, высокую ступень развития…».
Кстати, полковник Эссер сделал свой доклад 3 декабря 1942 года. То есть германские инженеры узнавали о превосходстве технических характеристик Т-34 как раз в то время, когда близилась к завершению операция по окружению армии Паулюса в Сталинграде. Передовые части войск Сталинградского фронта после тяжелых двухдневных наступательных боев выбили противника из хутора Советский, что западнее Сталинграда, и заняли прочную оборону.
Целые сутки затем части З6-й механизированной бригады отбивали яростные контратаки, и когда 23 ноября в 15 часов 30 минут с северо-запада показалась колонна танков, их поначалу приняли за немецкие. Но это оказались машины четвертого механизированного корпуса, которым командовал генерал Вольский.
Кольцо окружения сомкнулось…
Накал страстей в те дни вообще был исключительно велик. В бою за деревню Мариновка в «тридцатьчетверку» лейтенанта П. Пугина попали два вражеских снаряда. Танк горел, механик-водитель был убит. Тогда раненый лейтенант сам взялся за рычаги и бросил свой пылающий танк на вражескую батарею.