Его испытывал легендарный летчик. Это был его вклад в войну, которую он не дождался.
Боевая слава этого самолета хорошо известна. Он воевал в небе над озером Хасан и рекой Халхин-Гол, над степями Монголии, над Испанией и Китаем, срывался с аэродромов под Москвой и Сталинградом навстречу фашистским стервятникам. Будучи основным истребителем противовоздушной обороны, защищал небо над нашим городом.
Перед войной мировую авиацию потрясет «демографический» взрыв. На свет появятся десятки истребителей, один другого совершеннее. И все же И-16 продолжительное время будет оставаться в ряду лучших мировых истребителей.
Путевку в небо этой машине дал летчик-испытатель Валерий Павлович Чкалов.
Есть в музейной экспозиции примечательный снимок: Чкалов с забинтованной головой. Он датирован 1935 годом. Летчика фотографировали в Горьком, он сам попросил об этом.
Валерий Павлович привез фотографию в Москву и повесил в своей спальне. Жена, Ольга Эразмовна, в это время гостила у своих родителей в Ленинграде. Когда она вернулась и взглянула на фотографию, то первый вопрос был:
— Что случилось?
У Валерия Павловича был заготовлен ответ:
— Ничего особенного, шел по лестнице и задел за угол…
Он редко рассказывал жене о неудачных полетах. Летчики вообще не любят вспоминать о неудачах и фотографироваться покалеченными. Чкалов лишь раз нарушил эту святую неписанную традицию.
Основной истребитель начального периода войны И-16 долгое время выпускался на Горьковском авиационном заводе № 21.
Летом 1935 года Валерий Павлович Чкалов был командирован на Горьковский авиационный завод № 21. Здесь проходила доводку новая модифицированная модель истребителя И-16. Главное управление авиационной промышленности придавало этому истребителю важное значение, поэтому заводские испытания поручались летчику-испытателю, который вел истребитель с момента создания.
Закончить испытания предполагалось прогоном самолета на километражной базе, чтобы определить максимальную скорость при полете у земли. Любимый чкаловский бреющий полет…
Вылет назначили на раннее утро, пока солнце не пригрело землю и восходящие потоки не могли помешать испытаниям.
Чкалов поднял машину в воздух точно в назначенное время. Сделав пробный круг над аэродромом, он повел И-16 к мерной базе. Там уже все было готово. Хронометрист дал сигнал: «Все в порядке, можно начинать заход».
Первый пролет закончился нормально. Чкалов развернул самолет и лег на обратный путь.
Вот как он сам рассказывал о том, что произошло дальше.
«Участок для испытания был выбран вдоль шоссе Горький — Москва. Дорога была хорошо видна — она у меня под левым крылом. А кругом лес — сплошной, тенистый. Погода теплая, ясная.
Снизился до высоты пятьдесят метров и начал разгонять самолет. Подо мной бешено проносятся кроны огромных деревьев — хвойных и лиственных.
Стрелка указателя скорости перешла уже за деление „четыреста“. На двигателе держу максимальные обороты.
Вдруг самолет неестественно завибрировал, и я увидел, как у моего звездообразного мотора начали отлетать в стороны цилиндры и детали.
Моментально убрал газ, выключил зажигание. Скорость резко упала. „Что делать?“ — вихрем пронеслось в голове.
Сажать самолет на лес — другого выхода нет.
Проходят считанные секунды. Вершины деревьев совсем близко под самолетом. Рулем высоты стараюсь уменьшить скольжение. Скорость доходит до посадочной.
Самолет, задев за верхушки деревьев, опрокидывается на спину, и я чувствую, что лечу вниз головой. Второй удар пришелся хвостом в очередную верхушку. Самолет снова перевернулся в нормальное положение. Но впереди — пустая крона следующая дерева. Что-либо сделать уже поздно. Удар! Последнее, что услышал — треск и грохот!..»
Валерий Чкалов после аварии. 1935 г.
Восьмой километр Московского шоссе… Согласно схеме, приложенной к расследованию причины аварии, здесь все и произошло. Следы этого летного происшествия сегодня искать бесполезно и не потому, что прошло много времени. Здесь не раз бушевали лесные пожары и земля перепахана гусеницами тракторов.
После аварии Чкалову помогли выбраться из кабины прибежавшие колхозники. Они отвезли его на подводе к дороге, а там уже летчика забрала подъехавшая санитарная машина.
Место аварии тут же оцепили. Прибыли заводские специалисты. Чкалов, немного отойдя от удара, продиктовал стенографистке отчет о случившемся. Авария, как и положено, была задокументирована и все свидетели предупреждены о неразглашении увиденного. Акты, протоколы, отчеты подшиты и помечены грифом секретности. Все материалы были переданы специальной комиссии, которая должна была детально разобраться в летном происшествии.