Елизавета Дворецкая
Оружие скальда
(Корабль во фьорде-7)
Посвящается памяти моего деда Николая Гавриловича
О мести всегда двойная молва:
одним она кажется справедливой,
другим — наоборот.
Пролог
— Асвард, посмотри! Да иди же быстрее! Там тоже огонь!
Гейр, первым добравшийся до вершины холма, обернулся и призывно замахал руками. Ему недавно исполнилось тринадцать лет, это был его первый поход, и все происходящее вокруг страстно Гейра интересовало. А тем более такое событие, как обнаружение соседей по стоянке.
Асвард, длинноногий и худощавый воин лет тридцати, неспешно поднимался к вершине. Крики подростка не удивили его. Полуостров Квиттинг лежит на весьма оживленном торговом пути, и редкий ночлегздесь обходится без встречи.
Быстро сгущались серые сумерки, поблизости глухо шумело море.
— Ну, что ты раскричался? — спросил Асвард, поднявшись на вершину и встав рядом с Гейром. Свежий морской ветерок трепал длинные волосы Асварда, шевелил светлые кудряшки на затылке у Гейра.
— Видишь — костер! — Подросток показал ему на восток.
Южная оконечность Квиттинга, где пристал «Коршун» — корабль Скельвира хельда, кончалась узким и длинным мысом, похожим на шило. Мореходы разных племен называли его то Шилом, то Зубом, а сами квитты звали его Скарпнэс — Острый Мыс. Прямо посередине его возвышался холм, на котором сейчас стояли Асвард и Гейр. По виду этот холм походил на брошенную шапку, и его называли Турсхатт — Великанья Шапка — или просто Хатт. С высоты Асварду и Гейру было видно, что за холмом, на другой стороне Скарпнэса, устроился на ночлег какой-то отряд. Дрожащим красно-рыжим глазом горел костер, возле него расположилось два десятка человек. Старик с длинной бородой оделял людей мясом, отрезая куски от лосиной туши на рогульках возле огня. Одни ели, другие уже укладывались спать; высокий парень в уладском шлеме нес охапку зеленых веток от ближнего кустарника.
В отблесках костра был виден корабль, вытащенный на берег. Когда-то давно здесь были и корабельные сараи, и гостиные дворы. Ничего этого больше нет, с тех пор как старый конунг фьяллей, Торбранд, решил захватить этот богатый полуостров. Нынешний конунг слэттов, Хеймир, тогда еще молодой и полный сил, вызвался постоять за квиттов. Война продолжалась не один год, и результат ее обычен — на богатом и многолюдном некогда полуострове теперь гораздо больше духов, чем живых людей. А земля пуста, сгоревшие остатки усадеб и торговых поселений заросли кустами и бурьяном, и корабельные дружины устраиваются ночевать под открытым небом, как в те давниевремена, когда Квиттинг только начинал заселяться понемногу.
— Должно быть, фьялли! — Асвард, прищурившись, старался рассмотреть в темноте корабль соседей.
Он носил прозвище Зоркий, и при свете дня ему не стоило бы труда сосчитать железные скобы в борту корабля, но сейчас было уже почти темно.
— Да, фьялли! — решил Асвард. — На носу козлиная голова.
— Смотри, какой огромный корабль! — взволнованно говорил Гейр. Он сам не мог понять, отчего это: когда он впервые увидел корабль, он казался совсем небольшим, как все торговые снеки, а теперь, в темноте, все рос и рос. — Нечего и считать скамьи — и так видно, что там не меньше шестидесяти гребцов.
— Где ты увидел столько? — Асвард недоверчиво покачал головой и снова стал всматриваться в темноту.
Отблески далекого костра выхватывали из густой тьмы только нос корабля с резкой козлиной головой, но теперь и Асварду стало казаться, что длинный ровный борт тянется в темноте шагов на сорок, не меньше.
— Такой большой корабль скорее похож на военный. Тебе так не думается? — спрашивал Гейр. В голосе подростка было возбуждение, но не страх: ему очень хотелось в первом походе пережить что-нибудь необыкновенное. Он был бы очень разочарован, если бы они вернулись домой, в Льюнгвэлир, без единого приключения.
— Да мало ли что? — неохотно ответил Асвард. Он пошел в свой первый поход в тот самый год, когда Гейр появился на свет, и с тех пор успел пережить больше приключений, чем ему хотелось бы. Никто не назвал бы Асварда Зоркого трусом — он не бегал от опасности, если она встречалась на пути, но никогда не искал ее сам.
— Может, это конунг фьяллей опять что-то замышляет против нас! Может так быть, скажи? — приставал Гейр, от волнения дергая Асварда за кожаный рукав.
— Отстань! — отмахнулся Асвард. — Из тебя не выйдет толкового воина, если ты будешь так суетиться из-за всякого пустяка.
— Я вовсе и не суетюсь… суечусь… Тьфу, ладно! — запутавшись в слове, Гейр обиженно махнул рукой.
Асвард приходился ему дядькой по матери, и подростку казалось, что тот все еще считает его маленьким. А он уже год как опоясан мечом и вот пошел в поход, не хуже, чем другие.
— А что же ты делаешь? — поддразнил его Асвард. — Прыгаешь, машешь руками, как будто заклинаешь бурю! Не замышляет ли чего-нибудь конунг фьяллей! Да у тебя на лице написано, что тебе именно этого и хочется! Большими красными рунами, прямо посреди лба!
— А ты читать не умеешь! — обиженно пробурчал Гейр и отвернулся.
— Правильно, посмотри лучше туда! — одобрил Асвард.
Теперь они оба смотрели в море. В нескольких перестрелах от берега лежал плоский низкий островок, пропадающий под водой во время прилива. Еще на памяти старых мореходов его называли просто Флатейбак — Плоская Спина. Но вот уже тридцать три года, как он получил новое, зловещее название — Тролленхольм, то есть Остров Колдунов. Тридцать три года назад в войске конунга квиттов были четыре могущественных колдуна. Но жена конунга Торбранда, сведущая в колдовстве, сумела наложить на них опутывающее заклятие и отдать в руки своего мужа. А конунг Торбранд приказал надеть им на головы по кожаному мешку и оставить их на Флатейбаке. Когда наступил прилив и вода поднялась, колдуны погибли. Но даже кюна Хёрдйс не сумела обезвредить их до конца. Духи умерших колдунов поднялись со дна и сыграли немалую роль в нынешнем запустении Квиттинга.