Чаще всего этим отличаются следующие категории преступников:
шизофреники параноидального (то есть бредового) типа (маньяки-садисты);
люди с неадекватными реакциями на окружающих (например, психопаты);
больные с антисоциальным типом личности (их характеризует полное отсутствие чувства вины и того, что называют совестью).
Последние, наверное, наиболее опасны. Их не зря называют «отморозками». Для них агрессия – норма поведения. Поэтому, если такая встреча все же состоялась, то после того, как вы произнесли формулу порчи (если успели), надо или сразу же скрываться, или наносить упреждающий удар в жизненно важный центр. Иначе вашей «порче» – грош цена.
«Сильный эффект дает в таких случаях мгновенный переход к исполнению роли психопата. Дикие крики, рычание, безумное выражение лица, текущая изо рта слюна или пена на губах – все это действует на противника угнетающе. Понятно, что без предварительных тренировок подобную роль хорошо не сыграешь… „Отмороженного“ или пьяного остановит только потеря сознания, перелом конечности, сильнейший болевой шок. Никогда не ограничивайте себя в выборе средств самозащиты, никогда не щадите нападающих. Запрещенных приемов в жестокой драке не бывает, благородство в схватке с бандитами – просто глупость».
Восточная пословица гласит: «Незаряженного ружья боятся двое». Тот, у кого ружье, и тот, кому ружьем угрожают. Ведь ваш противник – тоже человек. И он, между прочим, тоже не знает наверняка, с кем связывается. А надо ему связываться с психом?
Есть один старый милицейский прием (хотя применяют его не только в милиции). Если противник один и стоит прямо перед вами, перед нанесением упреждающего удара взглянуть ему в глаза (чтобы он ваш взгляд почувствовал), а затем быстро взгляд перевести, поглядев так, словно вы увидели кого-то за его спиной. Если это сделать умело, то, как правило, человек инстинктивно оборачивается. Это мгновение следует использовать только с одной целью – бить на поражение. Иногда дополнительно к взгляду уместен крик: так, словно вы увидели за спиной агрессора своего сообщника. Например: «Давай!» Безусловно, для применения этого приема необходима предварительная тренировка.
Как определить, что человек для вас опасен? По его поведению, мимике, взгляду, словам. Очень редко агрессор не пытается запугать предполагаемую жертву. Не запугивают или профессиональные убийцы, или очень хитрые маньяки. Обычно любой агрессор понимает, что надо сломить жертву морально. Для этого используется и мимика, и словесные угрозы, и ненормативная лексика, и демонстрация оружия.
Часто сигналом того, что ожидается нападение, служит вторжение в вашу «интимную зону» (50 см от тела). Естественно, мы говорим не об очереди или общественном транспорте, но если на темной улице к вам неожиданно очень близко подходит человек – это сигнал опасности.
Помните напутствие специалиста. А.Е. Тарас, бесспорный авторитет в науке о трудных ситуациях, говорит:
Лучшая оборона – это атака.
Лучшая атака – внезапная.
3) Атака должна быть максимально…болезненна для противника (то же самое с порчей, давайте жалеть не противника, а себя).
Нужны запрещенные приемы или оружие (та же самая порча – тоже оружие – прим. авт.).
Сражаться с оружием лучше, чем без него.
«Морда лопатой»
«Считаю, что правду о гипнозе должны знать все».
Мы уже употребляли как-то выражение, вынесенное в название главы. И это – не из любви к жаргонным словечкам. Для авторов данного труда эти слова стали своего рода специальным термином, имеющим строго определенное значение. Какое?..
В книге одного из самых известных эстрадных гипнотизеров Вольфа Мессинга «Моя жизнь» есть такой эпизод.
Идет 1910 год. Вольф решает бежать из дома, расположенного в еврейском местечке Гора-Калевария близ Варшавы. В кармане у него восемнадцать грошей. События, согласно описанию Мессинга, далее развиваются так (курсив в тексте наш).
«Я пошел на ближайшую станцию железной дороги. Вошел в полупустой вагон первого попавшегося поезда. Оказалось потом, он шел на Берлин. Залез под скамейку, ибо билета у меня не было – последнее преступление в моей жизни. И заснул безмятежным сном праведника. А было мне тогда одиннадцать лет…
Была глубокая ночь. Поезд приближался к Познани. В дверь вагона вошел кондуктор. Он осторожно будил заснувших пассажиров, тряс их за плечи и проверял билеты. Так же быстро, но неизбежно, как восход солнца, он приближался ко мне. По временам он наклонялся и заглядывал под скамейки. Вагон был плохо освещен – огрызками свечей на двух стеклянных фонарях на его концах. Под скамейками лежали мешки и узлы пассажиров. И поэтому он заметил меня тогда, когда заглянул непосредственно под мою скамейку.