Зато я знаком с одним имиджмейкером. Интересно, что, создавая другим имиджи, он имеет несколько собственных. У него есть имидж врача (первая профессия — психотерапевт), есть имидж «сексуального гиганта», есть имидж «живого классика».
Однако у него есть и еще один интересный имидж. Стоит только посидеть с ним за одним столиком в ресторане, и этот имидж сразу же бросается в глаза. Причем, не мне одному. Забавно, конечно, но некоторые известные коммерсанты нашего города принимали его — за кого бы вы думали? За «крестного отца мафии». И позднее интересовались, а с какой целью прибыл в город этот «крестный отец».
Почему так происходило? Ну ладно, внешность: солидная массивная фигура, дорогой костюм, галстук с золотой булавкой. Ну, допустим, манера курить поочередно ментоловый «Салем» и «Беломор», как-то по-особому пуская дым. Но ведь не это главное, хотя мелочи тоже играют большую роль.
А что же главное? Видимо, манеры человека абсолютно уверенного в себе. Человека, который все время слушает, слушает, и если вдруг что-то скажет, то это будет чем-то крайне важным. Манеры человека — «аккумулятора информации». Вид настолько многозначительный, что для большинства именно с таким видом ассоциируется образ настоящего «пахана». В том числе и для тех, кто таких «паханов» видел не только в кино. Минимум жестикуляции и максимум уверенности в себе, в своих силах, в своем авторитете. Причем без всякой наигранности.
Я поинтересовался у него, где он такому научился. Он объяснил, что срисовал этот образ с Дона Корлеоне из фильма «Крестный отец». Ради интереса я пересмотрел заново этот фильм. На мой взгляд, Марлон Брандо, хоть и хорош, до образа моего знакомого явно не дотягивает…
Известный специалист в области самообороны, заслуживающий глубокого уважения Анатолий Ефимович Тарас говорит: «Все стараются казаться, вместо того чтобы быть — так в обыденной жизни. На войне же приходится быть, а не казаться…»
Применительно к теме нашего разговора это означает, что недостаточно просто изображать кого-то — надо быть таким, чтобы в это поверили. А быть таким можно, только затратив силы и время на тренировки. Просто притворяться сильным невозможно, надо быть сильным (в первую очередь — сильным духом). Можно притворяться каратистом или культуристом, но только до определенного момента. То же самое и здесь. Людей дурачить можно, но недолго. Об этом надо помнить.
Конечно, можно легко отпугнуть поведением. То есть, не используя сглаз или порчу, а, к примеру, неожиданно плюнув в лицо агрессору. Но при этом желательно сразу же воспользоваться замешательством и ткнуть злодея электрошокером или двинуть кастетом в основание носа. А для этого надо не только иметь эти предметы, но и уметь ими пользоваться. В противном случае последствия вашего поведения непредсказуемы. Сглаз и порча же могут сослужить добрую службу во многих случаях.
И опять — о невербальном и паравербальном поведении при наведении порчи. Безусловно, в этом деле надо быть немного актером. Как им стать?
Самый простой путь — работать по системе Станиславского, то есть, попытаться пережить те чувства, которые вы демонстрируете. А это значит: испытывать злость, ненависть, и т. д.
Можно действовать и иначе — просто притвориться. Один известный американский киноактер как-то пожаловался своему старшему коллеге, что никак не может вжиться в роль. Тогда ему посоветовали не вживаться в роль, а просто сыграть. И актер просто сыграл. Фильм с его участием получил «Оскара» за лучшую мужскую роль (естественно, в исполнении этого актера).
Поэтому, если не получается «вжиться в роль», можно просто притвориться. Но притвориться тоже надо умело. Начинать надо, в первую очередь, с тренировки взгляда и выражения лица. Надо быть конгруэнтным произносимой фразе, то есть выглядеть злым, страшным, сильным.
Попробуйте для облегчения задачи, глядя при тренировке в зеркало, произносить мысленно (но только мысленно!) какую-нибудь семантически плохую фразу (типа «Убью, козел!»). Запомните выражение своего лица и взгляда, доведите его до автоматизма.
Чтобы изобразить на лице презрение, можно мысленно попробовать другую фразу (например, «У, сука!»). Ну и так далее, пока вы не начнете принимать необходимое вам выражение лица по своему желанию.
Научиться этому гораздо проще, чем убеждать себя, что вы этого не сможете. Помнить надо об одном. При наведении порчи от вас должна исходить прямо-таки волна уверенности, что произойдет именно то, что вы говорите. И неважно, что вам ваше поведение может показаться нелепым. Важнее то, каким это поведение кажется другому. И чем несуразнее вы себя поведете, тем больше у другого шансов получить порчу. Ведь один только ваш несуразный вид может привести его в замешательство, а несуразное поведение — тем более.
Я люблю плавать, и несколько раз в неделю мы с женой ходим в бассейн. В это воскресное утро народу в раздевалке Дворца спорта было много, человек сорок.
Шли соревнования по волейболу, и, кроме посещающих бассейн, переодевались волейболисты.
Дежурила бабка, которую про себя я сразу же окрестил «психологическим вампиром». Ее истерические вопли доставали всех. «Та самая», — подумал я, вернувшись после бассейна в раздевалку. Жена мне говорила, что в женской раздевалке иногда дежурит «настоящая ведьма», прет на всех подряд, причем без всякого повода. Теперь, похоже, она дежурила в мужской раздевалке. И все сорок здоровых парней и мужчин молча это сносили. Ну, вроде, все приличные люди, не будешь же с бабкой ругаться.
Что делать? Может, тоже промолчать? И, как у других, на все воскресенье настроение будет испорчено? Но не будешь же с ней ругаться, несолидно. Навести «цыганскую порчу»? Но все остальные тут при чем? Они ведь тоже пострадают.
И тогда, страшно выпучив глаза, громовым голосом я не произнес — провозгласил: «Покайся, грешница! Покайся!». Бабуля опешила. Действительно, стоит такой, в плавках, с бородой — то ли поп, то ли чеченец. Глаза, не мигая, сверкают, «морда лопатой» — серьезная-я-я. И, как заведенный, дьяконским голосом, нараспев: «Покайся, в церковь ступай, лишь у батюшки прощения вымолишь!»
Попыталась что-то сказать, а ей опять: «Покайся, грешница, в церковь ступай!» Мужики тоже опешили. Стоят, слушают, смотрят. Молчат, понять ничего не могут.
Длилась комедия минуту, не больше. Воплей никто теперь не слышал (она и говорить-то перестала). Ушел я с самым серьезным и важным видом. А уж как на душе-то было легко! Еще легче стало на следующий день: мне сообщили, что утром в понедельник бабуля уволилась. Правда, ходила ли в церковь — не знаю, врать не буду. Но все равно — мелочь, а приятно.
Краткий анализ. Фразы, которыми наводилась порча, были плохими и страшными фонетически. Они не были по звучанию сильными, это смягчало воздействие их на посторонних людей. По смыслу же они были адресованы конкретному человеку и не затрагивали других. Соответствующее невербальное и паравербальное оформление речи, а также многократные повторы усилили воздействие фраз на адресата.
Почему я упомянул Бога и церковь? Давно заметил, что старые люди боятся не столь уж и многого. Испугать их трудно. Да и чем, собственно, я мог ту бабулю испугать? Но вот, когда жизнь заканчивается, и впереди неизвестность… О, это уже другое дело! Тогда упоминание Бога на очень многих действует отрезвляюще.
А иногда очень удобно использовать мнение, которое сложилось о вас. Или самому создать такое мнение. И поэтому, слегка забегая вперед…
МНЕНИЕ О МНЕНИИ
«Я не утверждаю, что мистики нет — просто я ею не занимаюсь».
«Мурка задумчиво в небо глядит: