Глава 13
Четыре года спустя
Воскресное утро встречало меня ярким солнышком и запахом выпечки. Наша экономка Марго любила баловать своих хозяев вкусными булочками по выходным. Это была женщина средних лет, полненькая, но очень добрая. Она с первого дня прижилась в моем сердце, как и я в её. Женщина вызывалась работать даже в выходные, чтобы ни я, ни мой муж не оставались голодными.
Стефано получил свой пакет акций компании на следующий день, после того, как мы приехали в Нью-Йорк. В довесок к этому ему достался филиал компании моего отца, располагавшийся в этом же городе. Мой муж чувствовал себя с каждым днем сильнее и могущественнее. Он часто ездил на заседания совета директоров, и теперь его слово имело вес. Все были вынуждены слушать его и во многих вопросах Стефано выигрывал.
Он был умен, хитер и изворотлив. Несмотря на свою жеманность и женственные повадки, он имел твердый характер своего отца. Он был жесток, временами даже ко мне, но его голод и злобу всегда утолял его друг-любовник Александро. Казалось, что они даже вышли на новый уровень отношений — его возлюбленный поселился в пару домах от нас.
Я закончила учиться в институте, получив специальность юриста, и Луиджи радушно пригласил меня работать у него в компании. Точнее, в их с братом общей компании, но в офисе Россини старшего. Я все так же испытывала странный трепет и страх перед Капо Парижа, но со всей своей проницательностью, Луи будто бы этого не замечал.
В тот же вечер после свадьбы, вернувшись домой, я раскрыла конверт, подаренный мне Россини. Читая свидетельство о дарении, я смеялась и плакала. Луи подарил мне то, что хотела отнять у меня его жена — мою теплокровную. Мою Хрум-Хрум. За документами последовало небольшое письмо, написанное аккуратным почерком. «Руки хирурга», — подумала тогда я, вчитываясь в содержимое.
«Андреа!
С Днем Рождения, куколка, и добро пожаловать в нашу семью. После твоего нервного срыва в конюшне, я понял, как сильно дорога тебе эта лошадь.
Прочитав документы, думаю, ты поняла, какой подарок я приготовил для тебя. Поезжай по знакомому тебе адресу. Твоя Хрум-Хрум тебя заждалась».
Утром следующего дня я уже стояла около стойла Хрум-Хрум и гладила свою красавицу. В тот день поздравили меня только четыре человека, и я могла ожидать поздравлений от друзей или Стефано, но подарок Луи стал для меня сюрпризом. Самым приятным сюрпризом за весь вечер. С тех самых пор я больше не покидала свою девочку. Каждые выходные я вдоволь наслаждалась своим подарком.
Вот и сегодня выдался свободный день, когда я могла снова к ней приехать, но по пути на кухню из своей спальни вышел сонный Стефано и остановил меня.
— Милая, нас сегодня ждет брат.
— Хочешь сказать, что мы полетим в Париж?
Он тяжело вздохнул и усмехнулся.
— Столько лет живем под одной крышей, и ты не можешь запомнить? В Париже руководит наш отец, а Луиджи — в Милане.
— Черт, — я потерла лоб. — Извини. Вечно путаюсь, кто где работает. Вы так часто меняете свои локации, что я теряюсь.
— Ничего. Скоро запомнишь. — Он бросил свое полотенце вглубь комнаты и направился на кухню вместе со мной. Там нас уже ждала наша радушная Марго.
— Волшебница, а для меня случаем ничего менее жирного не найдется?
— Ох, — женщина повесила кухонное полотенце на ручку от духовки и вытерла руки о фартук. — Как ты с ним живешь? Он же ничего не ест! Мужчина должен есть что пожирнее и побольше!
— Сама удивляюсь, — я повела бровями и рассмеялась, увидев хмурое выражение лица мужа.
— Думаю, тебе пора собираться. Булочки Марго тебе припасет.
— Ну уж нет. В доме Луи нет ничего жирного, Элизабет на порог меня не пустит с булочками.
— Луи любит стряпню Марго. — Возражал Стефано, отпивая кофе из чашки, что поставила ему на стол наша экономка. — Он скорее пустит её, а не нас.
— Так может мы её отправим? — Я прищурилась и, улыбаясь, уставилась на взволнованную нашим разговором женщин, — Хотя нет. Свою пышечку я никому не отдам. Элизабет ещё не утомила его?
После подарка Луи я стала более спокойно относится к его жене, хотя никогда не упускала возможности пустить какую-нибудь колкость или шутку в её сторону. Всех это устраивало, кроме еще более надутой от многочисленных пластических операций и ботокса Элизабет.
— Я все жду, когда она лопнет. — Ухмыльнулся Стефано, а я рассмеялась, случайно выплевывая изо рта только что откушенную булочку. — Господи, Андреа! Не сделай так только при моих родителях. Отец на тебе живого места не оставит.
Я поежилась от воспоминаний об отце мужчин. Спустя четыре года нашей совместной жизни со Стефано от многочисленных проблем с моим отцом и бизнесом Ромеро стал в разы злее. Теперь я вовсе старалась не попадаться ему на глаза.
Мой отец два года назад сильно прогорел на рынке, от чего его посредник для поставок стал невыгодным Россини, но из-за уговора, данного им пять лет назад, они не могли отказать папе. Многочисленные угрозы моей семье и мне самой приводили меня в ужас. А потом с каждым промахом отца к угрозам добавлялись ещё и побои. Стефано об этом знал и старался защищать меня. Правда, если для Луи слова брата были весомым аргументом, то для их отца казался простым детским лепетом. И моего мужа это изрядно злило.
— После последнего визита синяки на руках заживали еще неделю. — Глаза женщины наполнились печалью, вспомнив те злосчастные дни. Она ухаживала за мной, ведь рубцы — следы от его прутьев долго кровоточили.
— Его не будет, милая. — Равнодушно произнес Стефано. — В прочем, даже то, что я тебе друг, не отнимает того факта, что ты не должна думать, когда говоришь.
— Я всего лишь защищала своего отца!
— Иди собирайся, Андреа.
Мы прибыли в Милан к вечеру. Солнце уже село, и только уличные фонари освещали нам дорогу из аэропорта. У входа в терминал нас уже ждала машина, внутри которой терпеливо восседал старший брат Россини. Луиджи, увидев наши силуэты, вышел из авто и поприветствовал брата рукопожатием. Мне же достался вежливый кивок.
— Рад вас видеть, брат. Дома все приготовлено для вас. Элизабет испекла пирог.
Я усмехнулась, тем самым привлекла внимание мужчин. Стефано легонько ущипнул меня за предплечье, а Луи вопросительно изогнул бровь.
— Чувствую, нам будет весело. — Вынес свой вердикт глава парижской мафии и сел на переднее сидение машины.
Стоило нам только опуститься на кожаные сидения, как водитель нажал на педаль газа, и мы отправились в поместье Россини. Это было одно из многих домов четы Россини. Один в Париже, ведь там находилась цитадель мафии и жил сам Ромеро, второй в Милане, где располагался его старший сын, третий на Сицилии, куда часто приезжал Ромеро со своей женой на отдых, а четвертый — пентхаус в Нью-Йорке, подаренный отцом мужчин на нашу со Стефано свадьбу.
Складывалось впечатление, что половина мира принадлежала этим мужчинам.
— Ваша спальня на втором этаже. Уго проводит вас, — выходя из машины, произнес Луи и приказал статному широкоплечему мужчине с черными, как крыло ворона, волосами и шрамом на правой скуле проводить нас. — Как устроитесь, спускайтесь в столовую. Мы будем ждать вас.
Мы разошлись. Стефано неспешно брел по длинным коридорам, следуя за Уго. Остановившись к двери из красного дерева, мужчина повернулся к нам.
— Ваша комната.
— Спасибо. — Ответила я и подарила ему вежливую улыбку, на которую мне мужчина не ответил. Он лишь кивнул моему мужу и поспешил уйти. — Какие все вежливые.
— Хочешь, чтобы ему отрезали язык за то, что он улыбнулся моей жене?
— Это банальная вежливость!
— У тебя что, память как у рыбки?! — Вспылил мужчина, бросив чемодан на пол. — Я на тебя потратил пять лет, Андреа! И ты продолжаешь испытывать судьбу.
— Я помню, все помню, Стефано.
— И да, — он потер шею подушечками пальцев точно так же, как это делала я. — Называй меня «любимый», «милый», «родной». Не нужно всегда звать меня по имени.