Марк, все это время державший стакан с минералкой в руках, поставил его на стол и спросил:
— А для каких самолетов?
Министр улыбнулся:
— Весьма грамотный вопрос, господин Квитко. Но сначала я должен сказать, какие двигатели нам нужны.
— И какие же? — спросил Квитко.
— Двигатели от МиГ-29. Они нужны Южно-Африканской республике для модернизации собственных истребителей, закупленных в свое время у Франции. Эти истребители называются «Миражи».
Марк улыбнулся даже против собственной воли:
— Название, я должен сказать, весьма интригующее. Но все-таки сначала я должен понять, что такое «Миражи» и что такое МиГ-29. Пока же, господин министр, говорить со мной об авиации — это все равно что рассказывать слепому о красоте окружающей его природы.
Министр тоже улыбнулся:
— Хорошо, слушайте!
Марк плохо представлял технические проблемы военно-воздушных сил ЮАР, но тем не менее очень быстро уловил главное — проект, о котором говорил министр промышленности, может принести очень большие дивиденды. И к нему — бизнесмену Квитко — обратились по очень простой причине — у него российское, то есть советское происхождение.
Министр промышленности тем временем заговорил об идущей в СССР «перестройке» и «гласности» как определяющей ценности жизни советского социума. И глубокомысленно при этом заметил, что год 1989-й уже сильно отличается от года 1980-го. Именно поэтому в СССР сейчас возможны самые смелые проекты.
«А он прав, — думал Квитко, — сейчас, похоже, в Союзе действительно можно делать очень серьезные дела». Но вслух он произнес совершенно нейтральную и дипломатически безликую фразу:
— Господин министр, мне как бизнесмену очень лестно, что представители государственной власти обратились именно ко мне. Я с радостью принимаю предложение.
Министр довольно улыбнулся и протянул Марку руку:
— Тогда договорились! Необходимые бумаги будут подготовлены в самое ближайшее время. Должен сказать, что предварительные переговоры с советской стороной уже прошли. И когда вы прилетите в СССР, вас будут ждать представители военно-промышленного комплекса…
«Мерседес» плавно катился по автостраде, и Марк в который раз про себя отметил, что дороги в ЮАР почти ничем не отличаются от автомобильных трасс в Западной Германии. Но очень отличаются от дорог в России. «Да, — думал Марк, — прошло уже больше десяти лет после моего отъезда, а дороги все еще оставляют желать лучшего. Интересно, повлияют ли перестройка и гласность на извечную российскую проблему?»
Квитко посмотрел в окно. За тонированным стеклом мелькали хорошо отстроенные дома, ухоженные тротуары. Но цветное население ЮАР продолжало свой путь только по определенной стороне улицы…
— Видимо, именно поэтому они и обратились ко мне! — вслух проговорил Марк.
Водитель «Мерседеса» инстинктивно обернулся, но сразу же вернул голову в прежнее положение и продолжил внимательно следить за дорогой. Но при этом переспросил:
— Вы меня звали, господин Квитко?
Марк ответил:
— Нет, я о своем, не беспокойся…
Глава 5. Реалии новой страны
1989 год стал для Виктора Ветрова годом радикальных перемен. Он уже давно не работал в Стоматологическом институте. Как перспективного комсомольского лидера его взяли, или, пользуясь аппаратной терминологией, «выдвинули», в районный комитет комсомола на должность инструктора.
Это означало, по сути, вхождение в элиту советского общества и одновременно восхождение на еще одну — очень важную — ступеньку к головокружительным высотам карьеры. Ветров прекрасно проявил себя на новом месте, но, когда Михаил Сергеевич Горбачев, стоявший во главе партии и государства, стал внедрять в обыденное сознание и обиход новые, фактически рыночные принципы хозяйствования, Виктор серьезно задумался о возникающих для него перспективах. Он очень хорошо помнил тот день, когда принял решение, ставшее для него судьбоносным.
Тогда он пришел в свою однокомнатную квартиру намного раньше обычного. Квартиру, кстати, он получил сразу же, как только его назначили инструктором райкома. Виктор достал из холодильника купленную по талонам в специальном магазине бутылку «Столичной» и поставил ее на стол. Рядом — хрустальную стопку и большой хрустальный стакан. Потом опять заглянул в холодильник и достал почти все имеющиеся в нем продукты — сервелат, «Докторскую» колбасу, яйца. Порезал «Докторскую». Затем растопил на сковороде масло и аккуратно разложил кусочки колбасы. Получилось даже красиво. Он подождал пару минут и, легонько стукнув яйцом о край сковородки, разломил скорлупу надвое и вылил содержимое в сковородку на колбасу, которая уже начала покрываться аппетитной корочкой. Получалось у него ловко, словно Ветров работал не в райкоме, а поваром в столовой.